Застава | страница 74
– Позвони домой, – прошептал Тур, не поднимая головы.
Ворон автоматически достал сотовый. Пятый гудок. Шестой. Трубку не поднимали. Ворон перевёл взгляд на аппарат, опомнился и судорожно нажал «сброс».
– Что? – брат вяло обернулся.
– Я номер Лиса набрал, – выговорил Ворон и с трудом сглотнул дрожащий ком.
Воцарилось молчание. Наконец, близнецы, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. У обоих в глазах блестели неподвижные капли.
– «Два плюс один» мы почти сложили в «три», Тур.
– «Почти»… И опоздали.
Оцепенение разбилось под камнем обронённых слов.
– Я не верю, что его нет! – воскликнул Ворон и встряхнул брата за плечо. – Тур, мы найдём. Мы вернём его. Твои руки и твоё сердце однажды вернули меня. Ты помнишь?
Врач нервно отвернулся.
– Ты прекрасно понимаешь, что мануальная терапия здесь не поможет.
– К чёрту терапию. Ты собственной волей удержал меня среди живых!
Ворон осёкся, осознав, что сам загнал в тупик пламенную, но слепую надежду. «Удержать в живых» в корне отличалось от «вернуть из мёртвых».
Он выскочил из машины и прижался лицом к мокрому металлу, как к стене безысходности. Оставалось лишь смириться с очевидным и…
Нечто внутри вспыхнуло, облив тело и мозг огненной волной.
– Брат!
Ворон с трудом разлепил веки. Оказалось, он сидит на обочине, прислонившись спиной к борту машины. Тур стоял на коленях перед ним и торопливо массировал пальцами его виски. Перчатки валялись рядом.
– Что это было?
– То же, что происходит с тобой при виде мертвецов и кладбищ. Похоже на эпи. Как ты?
– Я что-то… чувствовал.
Лицо Тура мгновенно побелело.
– Брат, война и смерть навсегда остались позади, и с ними ненависть, которую мы убили.
Ворон опёрся о плечо близнеца и тяжело поднялся с земли.
– Нельзя закрыть глаза на прожитую жизнь, – с натугой выговорил он. – Нам нарисовали пустую цель, и мы, будто оловянные солдатики, скакали вокруг этой цели и метали в неё копья. Мы обязаны помнить хотя бы это. Иначе кто-нибудь опять вздумает вертеть нами, словно безмолвными игрушками.
Тур отвернулся. Над дорогой на востоке, где остался город, как ранняя заря, поднималось блёклое искусственное свечение.
Перекрёст трёх дорог. Там завет древних рун,
Песнь надежды поёт над плитой Гамаюн…
– Что ты сказал? – Ворон напрягся всем телом.
– Я? – изумился Тур. – Мне показалось, что ты…