И тут же раздался хруст. Обледеневшие шкуры, прикрывавшие ловушку, подломились под тяжестью отступавших. С отчаянным визгом тропилы посыпались в яму. Обрушившийся со скалы камнепад похоронил их под собой. Воины, испуская победный клич, окружили яму.
Блейд вытер пот и отвернулся. Он не любил смотреть, как добивают побежденных.
Рука вождя легла на его плечо.
— Ты спас мне жизнь, — негромко произнес Кор. — Я постараюсь не забыть этого.
Ричард устало улыбнулся.
— Выходит, ты у меня в долгу? И я теперь могу рассчитывать на ужин?
— Вполне, — улыбнулся в ответ Кор. — Сегодня у нас будет отличный ужин!
Блейд с наслаждением набивал желудок вареным мясом. Оно было жестким и жилистым, однако Ричард не замечал этого. Сейчас его не беспокоило даже то, что он питается плотью разумного существа. В конце концов, его задача — выжить в этом мире, и электронный надсмотрщик, вживленный в его мозг, не интересуется этической стороной ситуации. Если Блейду вздумается насмерть замерзнуть в ледяной пустыне в обнимку с тропилом, он так и отдаст Богу душу, не увидев родного Лондона. Датчик нипочем не расценит такое положение безвыходным. Позвольте, ведь прямо под рукой столько вкусного мяса и теплой шерсти! А мораль… Какая мораль у электронного прибора?!
Воины, приглашенные Кором на трапезу, постепенно разошлись, и Блейд остался с вождем наедине. Последним ушел Таор, бросив на Ричарда взгляд, полный ненависти. Он явно хотел переговорить с Кором с глазу на глаз, но тот словно нарочно игнорировал своего помощника.
— Ты храбрый воин, — проговорил вождь, глядя вслед Таору. — Мои люди завидуют тебе.
Блейд промолчал.
— Сегодня ты спас меня, — продолжал Кор. — А Таор даже не попытался…
— Он был занят, — сухо объяснил разведчик. — Охотился за мной.
Он вспомнил, как, метнув копье, бросился плашмя на землю, повинуясь какому-то шестому чувству. И тут же над ним просвистел дротик Таора.
Вождь поднял бровь.
— Вот как? — протянул он и замолчал, обсасывая мозговую косточку.
— Охотнику я не нравлюсь, — спокойно констатировал Блейд. — Почему?
Кор пожал плечами.
— Боится, что ты станешь вождем.
— Ну, в этом смысле я не представляю опасности, — усмехнулся Ричард.
— Тебя не привлекает власть?
— Здесь — нет. Я был вождем у себя на родине. Но там был мой народ, и я знал, чего он хочет и что я могу сделать для него. О твоем народе я не знаю ничего. И многого, очень многого не понимаю…
Вождь в задумчивости покачал головой и неожиданно признался:
