Было: —
— — что должно было быть — —
Лебедуха:
— Товарищи! Мы строим первую в мире рабочую власть, — мы, рабочие, строим свой мир. Мы должны победить. Я ничего не хочу знать — мы должны победить
было, что должно было быть.
Было:
— Товарищ Лебедуха! Вот император Александр II, освободитель, отставил крестьянство от крепостного права, а коммунисты его опять вводят для рабочих, — мобилизуют на заводы, гонят работать, а сами кормят воблой. Зачем для рабочих опять вводится крепостное право? —
Было:
— Товарищи рабочие! Вот мы все теперь кормимся по пайкам, — а я говорю — враки! Потому пайки выдают такие, что от них, если только их есть, умрешь ровно через три с половиной недели, я высчитал, — а народ не умирает, — значит все жулики, и коммунисты тоже, раз не помирают, значит кроме пайков кормятся, — и печего спрашивать с нас, что мы ремни на подметки воруем, — все воры!
Было:
Граждане рабочие! Вспомните октябрь семнадцатого года. Что нужно было немцам, чтобы победить нас? — отнять у нас хлеб, разрушить наши заводы, развалить нашу армию! — Кто это сделал? — большевики! Они отняли у нас хлеб, заградив рабочего от крестьянина. Они разграбили заводы, растащив машинки на писание мандатов! Они заставили нас драться с нашими братьями!.. — —
Было: — многое.
И —
получилось:
— Десяток, — в профсоюзы! —
— Сотня, — за хлебом!
— Дружина, — на фронт!
— К ссстттанкам, — ты-ся-чи! — —
— Россия, влево!
— Россия, марш!
— Россия, рысью!
— Кааарррьером, Ррросссия! — —
— Есть нечего — жить весело!!
Это вот здесь, на заводском дворе, в очередях, кепкой о земь:
— Запиши, товарищ, меня на фронт.
— Як тебе, Семенов, в дружину…
— Давай винтовку, — плачь, бабы!
— Крой Колчака, — даешь Деникина!
— Я от товарищей не отстатчик.
— Нам не бывать-стать пропадать!
Это завод заскрежетал, двинулся, пошел работать, пошел кран таскать тонны, это пошли рабочие черными руками по цехам, к станкам — к труду, к будням, к мартенам, —
— у мартенов совершенно ясно, как солнце зажато в печах!..
…Ночь. Ночные колотушки. — А потом рассвет. Там, за окном — завод. Там, за заводом — Памиры. Там холодно в июне, там нет ночей, — там декабри вперли в июни, июнями — в декабри… —
— Московский Кремль сед, во мхах. На Спасских воротах бьют часы:
— Кто-там-зас-пал-на-Спас-баш-не-э?!.
чтобы пройти в Кремль в лето тысяча девятьсот двадцать первое, в лето, как каменные бабы из пооцких раскопок, — не надо звонить в комендатуру, не надо идти Кутафьей башней, Троицким мостом, Троицкими воротами, — надо уйти в русские сказки, так же прекрасные, как московский Кремль, как русский июнь, как мхи июньских сумерек…
