— А куда отправили твоего капитана Марлоу? Назад в Тулон?
Выходит, его подвиги лучше известны широкой общественности, чем она считала. Было как-то неловко сознавать, что она не имела представления о том, что творится в мире. Но отныне все будет иначе. Она втайне начнет читать газеты и официальные списки морских офицеров, чтобы следить за последними новостями с войны.
Да. Она выпишет себе газеты. Какое удовольствие быть замужней женщиной и вести такую жизнь, какая тебе нравится! Замечательно.
Она направила свои приятные мысли снова на беседу.
— Капитан отправился в Австралию.
— Австралию? На другой конец земного шара в самый разгар войны с революционерами прямо за проливом? Где тут здравый смысл?
Фостер рыкнул на нее так, как будто это она принимала иррациональные решения за Адмиралтейство.
Лиззи слегка повела плечиками.
— Я и в войне вижу очень мало смысла, сэр Эдвард.
— Не очень патриотичный взгляд для женщины, только что обвенчавшейся с увешанным наградами морским офицером.
Обернувшись, Лиззи обнаружила, что эти слова адресовал ей не кто иной, как досточтимый Джереми Роксхем, несносный, но красивый кузен Джейми. Он обладал, по всем стандартам, более чем приятной наружностью, при условии, если такой самоуверенный, покровительственный тип мужчин вообще нравится.
Лиззи он не нравился. Она всегда избегала его и ему подобных. Слишком уж скользким он был, на ее взгляд.
Но по крайней мере половина молодых дам Дартмута сходили с ума от его романтической внешности, и его красивое лицо служило верным пропуском в лучшие гостиные города.
Но с Лиззи они никогда не ладили. Вероятно, потому, что она всегда предпочитала общество его более молодого и бедного кузена Джейми. И никогда не скрывала этого от Роксхема.
Лиззи сделала чуть заметный поклон.
Роксхем ответил на ее любезность коротким формальным кивком. По крайней мере она знала, что ее ждет.
— Мисс Пэкстон… или… «миссис Марлоу»?
— Миссис Марлоу.
Теперь, взглянув на него, она могла с легкостью сказать, что он состоит с Джейми в родстве. У них обоих были светлые глаза, унаследованные от матерей. У миссис Марлоу они имели мышиный оттенок, у Джейми — печать загадочности, а от серых глаз Роксхема тянуло холодом. И он был немного ниже Джейми ростом, хотя с его изысканной прической определить это было довольно трудно. Эдакий городской денди. И камердинер у него, верно, тот еще хлыщ.
Роксхем принял вычурную позу, положив руку на бедро и выставив одну ногу вперед, слегка отклонился назад и обозревал комнату равнодушным надменным взглядом. Такие, как он, всегда уверены, что среди присутствующих нет никого умнее их. Вероятно, именно поэтому она и питала к нему отвращение. Потому что была убеждена, что самая умная она сама.
