— Скучно. К тому же это в большей степени отвечает нашим планам. Так дом будет по-настоящему застрахован. Но тебе на время придется передвинуть свою койку.
— Передвинуть? А как же наш план? Как же…
— Временно изменился. Сегодня уже все. Против рожна…
— …не попрешь? — закончил за него Макалден. — И куда мне деваться? Надвигается шторм.
— Не знаю. Над конюшней есть чердак с пустыми комнатами для ребят. Возьми себе самую большую, с камином.
— Простите, капитан, что говорю такие вещи, но у вас вытекли мозги. В конюшне нет камина. Это все равно что на корабле поставить плиту рядом с рундуком, набитым порохом.
— Черт. Я как-то об этом не подумал, — криво усмехнулся Марлоу.
— И по этой причине тебе не стоило транжирить деньги на шикарные усадьбы. Ты моряк, а не помещик.
— На время мне придется стать и тем и другим. Займи тогда домик садовника, раз уж вынужден играть его роль. Я сказал, что ты землекоп.
Макалден в ответ нехотя рассмеялся.
— В моем-то снаряжении контрабандиста. Как бы не забыть нагрести земли под ногти.
Марлоу в ответ улыбнулся:
— Сойдет и так. Только старайся не попадаться на глаза, пока мы не уедем.
— Хорошо. — Макалден согласно кивнул. — А ты?
— Попытаюсь увезти ее в «Рыжий олень», но уж больно она норовистая.
— Ты хотел, чтобы дом стоял нежилой.
— И будет нежилой, как только я уеду. — Марлоу взъерошил рукой волосы. — Хотя она делает странные заявления о переезде сюда.
Макалден состроил кислую гримасу.
— Я говорил тебе, что от нее не будет толку, а одни только проблемы.
— Толк будет. К тому же я не мог допустить, чтобы мою собственность без меня продали. Дом и имение надежно защищены в брачном соглашении. Продать их она не может. Я отвезу ее в город. Все будет хорошо.
Тогда почему внутри у него все сжалось, стоило лишь произнести эти слова? Гласс-Коттедж идеально подходил для уединенного образа жизни, о котором, насколько он помнил, мечтала Лиззи. Но ведь последние десять лет она не жила затворницей? Выезжала в общество, посещала балы и обеды. Была в зале ассамблеи, разве нет? Хотя уединенная терраса, вдали от посторонних глаз, не совсем отвечала светскому образу жизни. Прищурившись, Марлоу взглянул на темнеющее небо.
— А пока моли Бога, чтобы хлынул дождь.
— Думаешь, завывающий ветер с пролива заставит шевелиться ее волосы?
— Я смогу «уехать», мы спокойно приступим к делу, и ни одна живая душа не узнает.
— Даже твоя маленькая женушка?
— Даже Лиззи.
— Какой же ты бессердечный ублюдок, капитан. Неудивительно, что я люблю тебя, — кивнул Макалден удовлетворенно. — Только трудности могут заставить тебя придерживаться плана.
