— Миссис Марлоу, — начал мистер Бенчли, указав на высокого, достойного вида мужчину за своей спиной. — Я привел к вам милорда Эдвйна де Хэвиленда из Лондона. Он адвокат высшей категории суда королевской скамьи. Он будет защищать вас на выездной сессии суда присяжных.
— Милорд.
Лиззи сделала поклон.
Человек пришел, чтобы спасти ей жизнь.
— Мне нужна комната со столом и стулом, лучше с двумя, и хороший свет, — заговорил он, обращаясь не к ней, а к пространству вокруг себя, как будто это пространство могло броситься со всех ног выполнять его просьбу.
Надзиратель и солиситор с нескрываемой радостью и почтением проводили августейшего гостя в отдельное помещение. В дартмутскую тюрьму не часто наведывались адвокаты высшей категории суда королевской скамьи. Наверное, за ним стоял кто-то очень влиятельный.
Или за ней.
— Что ж, миссис Марлоу. Меня зовут де Хэвиленд, и я буду представлять в суде ваши интересы. — Он заглянул в кожаную папку, что лежала перед ним. — Мистер Бенчли обстоятельно познакомил меня с деталями вашего дела, но я бы хотел поговорить с вами лично. Это преступление карается смертной казнью, миссис Марлоу. В то время как я, безусловно, буду настаивать, что вы невиновны в его совершении, все же мне хотелось бы услышать правду. Это вы убили своего мужа или наняли одного или нескольких неизвестных, чтобы его убить?
Такой прямоты она не ожидала.
— Нет.
Слово получилось неловким и неестественным.
— Я спрашиваю не из праздного интереса, миссис Марлоу, а для того, чтобы знать все обстоятельства, чтобы быть готовым к отражению сильных доводов. Мне не нужны сюрпризы в виде неудобных фактов.
— Что ж, милорд, возможно, я удивлю вас, если скажу, что вы первый человек в этом темном, бесчестном деле, который интересуется фактами. Я тоже пытаюсь найти факты. Во-первых, как вообще могли обвинить меня в замысле убийства?
У лорда де Хэвиленда вдруг раздулись ноздри, как будто потянуло весьма неприятным запахом. Видно, от нее. За проявленный джентльменский стоицизм она поневоле записала несколько очков в его пользу.
— Непонимание, похоже, исходит от магистрата.
— Сэра Ролстона?
— От него. Он утверждает, что получил против вас неоспоримую улику от некоего лица, джентльмена. Что это за лицо, мы не вправе знать, как не вправе знать, что это за улика. Тем не менее, когда стали известны ваши хорошо известные взгляды на супружество, вы… Вы стали подозреваемой.
— От джентльмена? То есть от кого-то со связями?
