Позднее плакаты с мыслями Иоганна Генриха Песталоцци были заменены мыслями Якова Семёновича Гогебашвили, Константина Дмитриевича Ушинского, Антона Семёновича Макаренко.
Мысли Гогебашвили вызвали долгое обсуждение проблем нравственности и веры.
Воспитание честных, благородных чувств в подрастающем поколении более необходимо и ценно, чем обогащение ума детей различными знаниями. Солью земли во всех странах являлись и являются добрые сердца, проникнутые пламенной любовью к ближнему.
Неизбежной же основой этики человеколюбия была и есть искренняя вера. Глубоко верующий человек никогда не сможет проявить малодушия и эгоизма.
В те пятидесятые годы разговор о вере, о воспитании веры — в смысле религиозной — был опасен. Потому мысль Гогебашвили вызвала разные толки. Секретарь парторганизации предложил говорить о воспитании веры в коммунистические идеалы и т. д. Но один молодой учитель, который радовался плакатам, заявил:
— Получается, что мы опровергаем одну религию, чтобы вводить другую…
— Это какую? — спросил учитель-секретарь.
— Христианскую религию заменяем коммунистической религией…
— Коммунизм — это наука, а не религия, — парировал учитель-секретарь.
— Тогда зачем же воспитывать веру в коммунизм? Науку надо учить, а не воспитывать веру в неё…
Было ясно, что плакаты с мыслями будили у учителей мысли.
«Да, детей надо любить, надо учить и воспитывать с любовью», — говорили одни. Это была небольшая группа учителей. Другие же, не имея причину опровергать тезис о любви к детям, утверждали: детей, конечно, надо любить, но вовсе не обязательно, а даже вредно показывать им свою любовь, держать их в руках будет невозможно.
А старшеклассники, в силу активной деятельности группы юных художников, атаковали своих учителей на уроках, задавая вопросы, как они относятся к той или иной мысли того или другого великого педагога.
Мои первые впечатления от плакатной педагогики расширились: я увидел, что мысли из будущего влияют на учителей: кто-то начал переосмысливать свой опыт; кто-то знакомился с именами великих мыслителей и проявлял заинтересованность их творчеством, просил дать им книги; кому-то стало неловко на фоне возвышенных мыслей. Дело в том, что учителя были мало начитаны в классической педагогике, но зато крепко освоили догмы советской авторитарной педагогики, которая делала их «солдатами партии».
