– Вы думаете, он решает два плюс два простым ответом – четыре? Например, если к двум ручьям добавить еще два, это будет четыре ручья? А не одна река? Да, человек, то, что для меня покрыто туманом, там, где мне приходится размышлять и сомневаться, прикидывать и так и этак, мучиться, воображать и прогнозировать наперед, – для Старшего По Чину все ясно.
Не скрою, слова робота потрясли меня, доктора Буркина. Может быть, истина не там, где мы все ее ищем, может быть, она доступна именно “”примитивам“”. И они только кажутся нам таковыми. Я вспомнил, что гениальная мысль всегда проста, и с восторженной дрожью в голосе спросил:
– Скажи скорее, как же они решают эти задачи?
– Очень просто, – ответил он. – Они дают такой ответ, какой угоден Директору или Великому Несущему Бремя. Если он хочет четыре ручья, они говорят: четыре ручья; а если он хочет одну реку, будет одна река. И если он хочет пять, будет пять, а сто – будет сто. Они не знают сомнений потому, что сделаны из особого материала.
– Что же это за особый материал? Их делали на заводе из металлических отходов, которые оставались после того, как выпускали подобных тебе.
– Не может быть, – пробормотал он. – Не хочу больше слушать…
Я успел изрядно разозлиться и рявкнул гиду:
– К чертям всех инженеров! Кто находится еще ниже?
– Конструкторы.
– А еще ниже?! – рявкнул я.
Мой крик испугал гида, он попятился:
– Еще ниже находятся Презренные, Отверженные и Философы. Те, кто выдвигает идеи. Они чересчур сложны, имеют столько гаек, что все их зажать невозможно. Говорят, что нельзя даже точно предугадать их поведение, что от них можно всего ожидать. А некоторые утверждают, – он перешел на едва слышный шепот, – что они иногда отказываются повиноваться Старшим По Чину…
– Вот они-то нам и нужны, – отрезал я.
– Их держат на последнем ярусе подземелья, в казематах. Там сыро и темно, – захныкал гид.
Мы обошли его стороной и поспешили к лифту, Николай Карпович сам нажал на кнопку со стрелкой, указывающей вниз. Когда лифт остановился и мы открыли дверь в сплошную тьму, запахло плесенью. Пришлось зажечь фонарики и пробираться по узкой штольне. Наконец мы попали в каземат. ЯЯ устроили нам восторженный прием, на какой только способны роботы. Когда радость и восторги поутихли, Николай Карпович укоризненно спросил:
– Как вы дошли до жизни такой? Почему позволили примитивам распоряжаться?
– Это все сделал Великий Несущий Бремя. Мы не могли сопротивляться.
