Тем временем, строители остановили процесс копания и во все глаза смотрели на них.
Сергей постепенно входил в раж, что могло плохо кончиться. Потому, Виктор постарался самому направлять разговор куда следует:
— Скажи мне, величайший из воинов и героев. Каждый ли желающий может пить из твоего кувшина горьких слез или это позволительно только служителям могучего Духа?
— Да, великий герой. Каждому это дано, кто этого захочет, но не больше трех желающих за раз можно угощать слезами Духа. Так он сказал мне во сне.
— Тогда позволь я выйду на площадь и предложу первым трем желающим обрести дар волшебного огня. Пусть они станут самыми счастливыми из руров. И пусть…
Один из копающих не выдержал соблазна халявы, конфузливо вклинился с просьбой:
— Великий воин, а нельзя ли нам стать этими тремя счастливцами? — заискивающе улыбаясь, спросил он.
Виктор с почтением обратился к Сергею:
— О, могучий герой. Разрешит ли наш Дух быть тремя счастливцами этих достойных уважения копателей земли?
Сергей испытующе рассмотрел их с ног до головы, потом, почему-то, подошел к яме и ее тоже внимательно осмотрел. Только затем повернулся к Виктору и как-то слишком простецки ляпнул:
— Годятся. Пошли, выпьем.
Двоих из них он сразу же взял под руки и почти силой потащил в дом. Те, растерянно моргая, уже хочешь-нехочешь, поползли рядом с ним. Виктору ничего не оставалось, как взять оставшегося последнего под руки и тоже затащить его в храм Адольфа Гитлера.
О чем они тоскливо думали, насильно усаженные в круг, прямо на голом полу в странно пахнущем храме, трудно не догадаться, но у них уже не было шанса не стать самыми счастливыми из руров.
Тем временем, Сергей притаранил огромный кувшин «со слезами» и бойко водрузил его в самый центр их круга.
Ловко пораставил пять небольших пиал рядом с каждым и, потирая руки, совсем несолидно рявкнул Виктору:
— Наливай!
— Закуску бы… — жалостливо попросил Виктор.
— Закусим после дела. Наливай.
Не понимая ажиотажа столь могущественных и до этого степенных служителей Духа войны, да еще с таким огромнющим количеством его слез, трое копателей были на грани обморока. Но Виктор не дал им отключиться раньше времени и, разухабисто махнув рукой, разлил по пиалам первую дозу «горькой слезы» собственного производства.
Сергей поднял свой бокал, пардон, пиалу, и произнес первый тост, прозвучавший в этом мире:
— Хайль Гитлер! — И залпом опрокинул содержимое в рот.
Виктор сразу повторил его подвиг. Потом вдвоем заставили допить и троих строителей.
