Если больше, то точно сорвется, думал он, судорожно нащупывая ногой очередной выступ пониже.
Помутневшие глаза уставились на бурый камень, потому что от напряжения в теле шею свело судорогой.
Тем временем Виктор понял, что поверхность скалы постепенно переходит в вертикаль и, возможно будет прогибаться дальше. А это будет означать, что хана тебе, пришелец из Рязани.
Надо было записываться в кружок альпинизма, лазать по горам, а не проводить время в аудиториях. Тогда бы ты сейчас выжил. А так, извините, не выйдет. В этом единоборстве на победу претендует скала.
Виктор злобно сжал челюсти, как это делал всегда, когда его обстоятельства зажимали в угол, прошипел:
— Посмотрим еще чья возьмет.
И продолжал ползти вниз по отвесной поверхности.
Как назло, ветер постепенно крепчал, пытался порывами скинуть упрямца вниз, как тряпичную куклу заломить у подножья скал. А Виктор все шипел «посмотрим», и упрямо перебирался все ниже и ниже.
Потом настал час икс. Виктор признался, что проиграл. Он ухмыльнулся своей горемычной судьбе, потому что левая нога никак не находила точку опоры. Она просто болталась в пустоте. А это значит, что скальная поверхность из вертикального положения, тут переходит в наклонное. Только наклоненное не туда, куда нужно Виктору.
Он устало закрыл глаза и понял, что уже совершенно не способен обратно подняться выше, чтобы переместиться в сторону, пока не найдет нужного для спуска места. А чтобы знать достиг он такого нужного места или нет, нужно каждый раз экспериментально спускаться ниже.
Да, на такой подвиг у него уже точно нет сил. Нужно иметь мужество признать свое поражение и наконец-то расслабить ноющие кровоточащие пальцы. Что он и сделал.
Тут сильный порыв ветра ударил его сбоку по корпусу и сорвал со скалы.
Виктор ушел вниз спиной, нелепо раскинув руки, и бухнулся спиной на мягкую траву.
Вскочив, он обалдело посмотрел на то место скалы, где только что прощался с жизнью и дико захохотал. Черт побери, все это, оказывается, происходило в двух метрах от спасительной земли.
Виктор тут же скинул поклажу, которая все еще казалась ему невыносимо тяжелой, и снова опрокинулся на спину, чувствуя каждую болезненную мышцу тела. Не шевелясь, так он пролежал до сумерек. Только тогда он почувствовал в себе силы подняться с травы и собрать сухие ветки для костра. Он совершенно не чувствовал голода. Поэтому решил больше ничего не делать, а крепко спать. Что он с удовольствием и сделал, как только вспыхнул огонь.
