начнется превентивная война против Гитлера. Геббельс твердил, что 12 ноября
[3] немцы могут отдать свои голоса «за» и только «за». Губернатор Кентукки Руби Лаффун присвоил Мэй Уэст
[4] звание полковника.
— Дантист кузины Эдит, — начала матушка, подавая мне чашку, — считает, что Гитлер вот-вот оккупирует Австрию.
— В самом деле? — Я отпил чаю, откинулся на спинку стула и вдруг понял, что ко мне вернулось хорошее настроение. — Как же, как же, специфика профессии открывает доступ к информации, недоступной простым смертным. Хотя, к своему стыду, должен сказать, я совершенно не понимаю, как…
И тут меня понесло. Матушка налила чаю себе и Ричарду. Устроившись поудобней и обменявшись выразительными взглядами, они передавали друг другу молоко и сахар, напоминая посетителей ресторана, услышавших, что оркестр заиграл знакомую мелодию.
Минут десять я приводил — и тут же разбивал в пух и прах — все доводы, которые мог бы привести этот дантист, в том числе и те, которые ему бы и в голову никогда не пришли… Я сыпал своими излюбленными словечками: гауляйтер, солидарность, демарш, диалектика, гляйхшалтунг,[5] инфильтрация, аншлюс,[6] реализм, транш, кадровый состав. Закурив очередную сигарету и переведя дух, я стал пространно излагать историю национал-социализма со времен мюнхенского путча.
И тут зазвонил телефон.
— Вот всегда так, — вздохнул Ричард. — Эта дурацкая штуковина вечно трезвонит на самом интересном месте. Не подходи. Надоест звонить, сами отвяжутся.
Я вскочил, едва не опрокинув стул, и помчался в коридор, хватая на ходу трубку.
— Алло, — выдохнул я.
Молчание. Но я отчетливо слышал чье-то присутствие на том конце провода — отдаленные голоса, судя по всему, яростно о чем-то спорящие, звуки музыки, доносившейся из радиоприемника.
— Алло?
Голоса стали чуть тише.
— Алло? — нетерпеливо завопил я.
Похоже, меня услышали. Разговоры прекратились, музыка смолкла, будто кто-то прикрыл трубку ладонью.
— Черт бы вас побрал!
Неожиданно невидимый некто убрал руку с трубки, и я услышал недовольный мужской голос с сильным акцентом:
— Слов нет, какой бред! Полный бред!
— Алло, — безнадежно взывал я в пустоту. — Алло! Слушаю вас! Говорите же! Алло!
— Подождите, — отрывисто ответил голос с акцентом, словно увещевал капризного ребенка.
— Я не собираюсь ничего ждать! — я заорал и сам расхохотался от того, насколько по-детски это прозвучало.
Рука снова отодвинулась от микрофона, и мне в ухо ворвались уже знакомые голоса и музыка. Казалось, кто-то невидимый прибавил звук.
