— Парень, тебе надо добраться только до Колорады вместе со своим мешком, и еще возьми маленький счетчик Гейгера — и станешь миллионером. — На Скид-Роу все хотят стать миллионерами.
— Ладно, парни, — ответил я. — Может, я так и сделаю.
— На Юконе тоже много урана.
— И в Чихуахуа, — сказал один старик. — Любые башли поставлю, что в Чихуахуа есть уран.
Я ушел оттуда и стал бродить по Сан-Франциско со своим огромным мешком, счастливый. Пошел к Рози, чтобы повидать их — Коди с Рози. Увидев ее, я поразился — так внезапно она изменилась: вдруг стала худющей, как скелет, а глаза — громадны и расширены от ужаса.
— Что случилось?
Коди затащил меня в другую комнату: он не хотел, чтобы я с нею разговаривал.
— Это она за последние двое суток так дошла, — сказал он.
— Да что же с ней произошло?
— Она говорит, что составила список всех наших имен и всех наших грехов, и говорит, что потом попыталась спустить это все в канализацию у себя на работе, но большой лист бумаги застрял в унитазе, и они вынуждены были прислать какого-то типа все это прочистить, а она утверждает, что на нем была форма, что он легавый, что он забрал список с собой в участок, и нас теперь всех арестуют. Она просто свихнулась, вот и все. — Коди был старым моим корешем, много лет назад в Сан-Франциско он пустил меня пожить к себе на чердак, старый верный дружбан. — А ты видел отметины у нее на руках?
— Да. — Я видел ее руки, они были все изрезаны.
— Она пыталась вскрыть себе вены каким-то тупым ножом, он не резал. Я боюсь за нее. Ты за нею не приглядишь, мне вечером надо на работу?
— Ох, елки…
— «Ох, елки, ох, елки» — не будь таким. Ты же знаешь, как сказано в Библии: «даже для ничтожнейших из них…»
— Ладно, только я сегодня как раз собирался оттянуться.
— Оттяг — это еще не все. Иногда бывают еще и обязательства, знаешь ли.
Я так и не смог похвастаться своим новым рюкзаком в «Месте». Коди отвез меня в кафетерий на Ван-Нессе, где я купил для Рози кучу бутербродов на его деньги, отправился обратно один и попытался заставить ее поесть. Она сидела в кухне, уставясь на меня.
— Но ты себе не представляешь, что это значит! — все время повторяла она. — Теперь им известно про тебя все.
— Про кого?
— Про тебя.
— Про меня?
— И про тебя, и про Алву, и про Коди, и про этого Джафи Райдера, про всех вас — и про меня тоже. Про всех, кто тусуется в «Месте». Нас всех завтра арестуют — если не раньше. — Она посмотрела на дверь с нескрываемым ужасом.
