В трубке так резко щелкнуло, что в ушах у него еще с минуту стоял звон.
Почему радирует Федоров? На этот вопрос он не находил ответа. «Коршун» в рейс повел Ризнич. Он точно знал, что Ризнич. Куда же он мог деться?
Газеты приносят без пятнадцати двенадцать. Соседи приходят обедать к двенадцати. Газета торчит в ручке двери — у них нет почтового ящика. Ровно в двенадцать газету возьмут.
Чтобы не прозевать, Семен несколько раз выглядывал в коридор и прислушивался, не идет ли почтальонша. Наконец послышались ее шаркающие шаги. Не успела за ней закрыться дверь, как газета была уже в руках у Семена. Каждый день на первой полосе дают сводку по Управлению тралового флота под заголовком: «Вести с промысла». Он нашел ее. Круглыми жирными буковками в столбик были напечатаны названия судов, а рядом обычным шрифтом в скобочках указаны фамилии капитанов. Суда назывались по количеству улова. Семен пальцем вел по списку: «Карагинский», «Орбели», «Смелый», «Беляна», «Крутогорово», «Первенец» и, наконец, «Коршун». Капитан Федоров Ф.В., 650 центнеров. Это значит, что в Олюторку «Коршун» пришел с трюмами, залитыми почти под жвак.
Наверно, это особенность «Коршуна» — с полным грузом он глубоко садится в воду и не отыгрывается на волне, а режет ее надвое и принимает на палубу. На средине волны винт оголяется, в машинном все трясется от вибрации, а первый номер частит и захлебывается. Тут надо следить очень внимательно.
В Северной трудно сдавать рыбу. Почти всегда ветер. А берег каменистый. Мокрые, обкатанные тяжелым морем темные камни. Если работает ост — зыбь свободно входит в бухту. Дно, тоже каменистое, плохо держит якорь, время от времени надо потравливать. Но все равно судно дрейфует...
5
По ковровой вытертой дорожке «Вулкана» к выходу шел невысокий моряк. При каждом шаге на его рукавах тускло вспыхивали золотые шевроны. Зал гудел и стонал, густо слоился табачный дым. Звякали инструментами ребята из джаза, собираясь играть. Но моряк шел сквозь шум и чуть покачивался. Он четко ставил ноги, и было видно, что он пьян. На коричневой шее ослепительно белел краешек воротника рубашки, выглядывавший из-за черной тужурки. Моряк шагал напряженно, стараясь держаться прямо, и не заметить его было нельзя.
Удивительно знакомой показалась Семену его собранная фигура. Моряк покачивал правой рукой, точно чем-то похлопывал себя по ноге, и когда поравнялся со столиком Семена, тот увидел знакомые косые бачки.
