— Верно, — утвердительно кивнул Мэсон своей квадратной головой.
И даже не подумав о том, что его замечание звучит крайне невежливо по отношению к Парселу, он задумчиво протянул:
— Жаль, что я не могу один вести «Блоссом». Не угодно ли стаканчик рома, мистер Парсел? Ах да, я совсем забыл… — добавил он обиженно, будто тот факт, что лейтенант не пьет, оскорблял его лично. — Хоть бы знать, что побудило этих людей записаться!.. Что касается Маклеода — это яснее ясного. Он убил Симона. А Хант убил Босуэлла. У этих двух выбора нет. Но Уайт-то почему?
— Ходят слухи, что он в свое время зарезал человека. Вот он и боится, что, если будет расследование, всплывет и эта история.
— Да, — протянул Мэсон, — весьма вероятно, что и Смэдж человек с прошлым. Но вот Джонс, Бэкер, Джонсон? Готов поклясться, что у этих троих совесть белее снега.
— Джонс пойдет за Бэкером на край света, — пояснил Парсел, — а Бэкер тоже в какой-то мере виновен: он отказался выполнить приказ Барта. — И, помолчав, добавил: — Следовательно, остается только выяснить, по каким причинам действовал Джонсон.
Мэсон не предложил Парселу сесть, и тот с самого начала разговора стоял у стола. Парселу стало как-то не по себе, и это отразилось на его открытом зарумянившемся лице. В подчеркнутом стремлении «капитана» соблюдать дистанцию Парсел видел лишь бессмысленную комедию, и ему стало неловко за Мэсона.
— Да, — произнес Мэсон, снова взглядывая на Парсела, — остается выяснить, по каким причинам действовал Джонсон. — И добавил: — А также и вы, мистер Парсел.
Так как Парсел молчал, Мэсон заговорил снова:
— Вам-то ведь нечего опасаться суда.
— Смею вас заверить, — произнес Парсел, слабо улыбнувшись, — что у меня нет прошлого.
— Я в этом и не сомневался, — невозмутимо подтверди Мэсон. Он ждал ответа важно, как судья. В качестве капитана «Блоссома» он имел право знать, по каким мотивам его первый помощник решил последовать за ним.
— Так вот, — начал Парсел, — возможно, вы и не знаете, но я попросил у Барта разрешения прочесть над телом Джимми молитву. Барт приказал Босуэллу заковать меня в кандалы. Выходит, что и я тоже мятежник.
Мэсон широко открыл свои серо-голубые глаза.
— Но я об этом ничего не слышал.
Он взглянул на Парсела. На миг лицо его утратило свое величаво-спокойное выражение, и он с чувством произнес:
— Благодарю вас, мистер Парсел, за Джимми. Вы поступили мужественно. — И добавил: — Значит, вы полагаете, что суд сочтет вас мятежником?
