— Так ты платишь за корм наличными? — спросила она, когда грузовик уехал, и отец зашел на кухню.
— Ты варишь кофе? Нет, я ему за другое был должен.
— Еще я растопила печку, здесь был ледяной холод. Кстати, а где твой отец?
— Да так, занимается чем-то своим.
— Он в добром здравии? И в состоянии…
— Ну да, нарубить дров и все такое — это он может. Колет щепу и заносит в дом.
— А почему он не приезжает в больницу? Только вы с Маргидо…
— Мы вместе ее отвозили. Он не любит больниц.
— Кто ж их любит? Скажи ему, что кофе готов.
— Он уже, наверное, пил. И съел бутерброды, как я посмотрю. От него всегда ужасный беспорядок.
— Было бы приятно с ним познакомиться, раз уж я здесь.
— Ну, это не так уж важно. Он не совсем в порядке. Думаю, нам не стоит…
— Так я с ним не увижусь?
— Мы пойдем в свинарник. И…
— Ладно.
Он сел за стол, но тут же встал опять.
— У нас есть печенье. Мать, кажется, пекла печенье.
— Не надо искать, я не буду, не люблю печенье.
— А бутерброд?
— Нет, спасибо. Я очень сытно позавтракала в гостинице.
— Но у тебя с собой нет… багажа, как я посмотрю.
— Да, я подумала… Я завтра возвращаюсь домой. Я ведь ее уже видела. К тому же, я не могу жить здесь, раз мне нельзя знакомиться с твоим отцом.
— Это не так. Что тебе нельзя… Он просто не знает, кто ты.
— Вот именно, приехали!
— Куда приехали?
— Он понятия не имеет, что я существую.
— Ну да.
— Он не знает. А я чувствую себя по-идиотски.
— Ну, Турюнн…
— Так знает он или нет?
— Он не хочет ничего знать. Он не в себе, я же сказал!
— Расслабься. Не будем больше об этом говорить. Вода закипела, где у вас тут кофе?
Он указал на красную коробку с пластмассовой крышкой. Она щедро насыпала кофе в кофейник и положила еще одну ложку, сказав, что теперь достаточно. Он не комментировал. Она снова вскипятила воду, потом поднесла кофейник к крану и залила кофе ледяной водой.
— Умеешь! — сказал он. — Я думал, горожане пользуются только кофеваркой.
Он улыбнулся, она улыбнулась в ответ, он был таким жалким. Все еще сидел в парке перед кухонным окном, как в гостях.
— Достань чашки, — попросила она.
Он не стал ставить блюдца, зато вынул сахарницу из шкафчика. Заглянул в нее, вернулся к шкафчику и положил в сахарницу несколько кусков сахара из коробки. Когда он встал, чтобы подкинуть еще дров в печку, она украдкой протерла дно и края чашки рукавом. Она сможет хотя бы погрызть сахар, раз его достали прямо из упаковки, сказав, что она завзятая сладкоежка.
Он дал ей старый комбинезон и пару коричневых резиновых сапог. Давненько этот комбинезон не встречался со стиральной машиной. Она переоделась в предбаннике. Там высокими штабелями были сложены мешки, а посреди стояла огромная воронка из толстого, грубого материала, заканчивающаяся металлическим горлышком с проталкивателем посередине. На полу валялись опилки, видимо, здесь просыпались мешки. Почти ничего не механизировано. Она думала, крестьяне купаются в субсидиях и соревнуются, у кого раньше появится очередная техническая новинка, облегчающая труд.
