А Матиуш стоял в дверях и слушал. Так приказал ему директор на тот случай, если кто-нибудь попросит принести стакан воды или что-нибудь уронит и надо будет поднять. Взрослые не любят нагибаться, у них кости болят.
Ну и совещались, совещались, каждый говорил свое, наконец решили: детей долго в заключении не держать. Пусть переночуют, а завтра их выпустят. Родители могут принести детям обед, — они прибыли неожиданно, приютский повар для них ничего не готовил, не оставлять же детей голодными. Мальчиков на улицах решили больше не задерживать. На этом все кончилось.
Как только Матиуш, снова одетый мальчиком, вышел во двор, ребята его обступили:
— О чем там говорили, что делали, ели что-нибудь вкусное? А сам он получил что-нибудь от гостей? Не растерялся? Когда выпустят арестованных и что сегодня на обед?
Ну да, Матиуш растерялся, ничего не видел, не слышал, ничего не знает и ничего не может рассказать.
Ребята от него быстро отстали, все были очень заняты: каждый старался что-нибудь выклянчить у арестованных детей.
— Понимаешь, мне очень нужен перочинный ножик, а тебе он на что?
— Дай мне зеркальце, у тебя дома есть лучше.
— Дай мне этот пенал, скажу что-то интересное.
— Смотри, у меня все время волосы разлетаются, дай мне свою заколку…
Не все дети выманивали что-нибудь, были и такие, кто ничего не просил, но смотрели и слушали все. Это было совершенно новое развлечение и интересное зрелище. Ведь они только бегали по двору или ходили парами по улице. А ходить парами неприятно, потому что дразнят, а кроме того, не успеваешь осмотреть витрины магазинов.
Я забыл сказать, что Матиуша нарядили в платье директорской дочери, а потом дали ему костюм мальчика, но не тот, который достал ему стрелочник. Теперь Матиуш ничем не отличался от остальных ребят.
А кроме того, в приюте целый день была полная неразбериха. До позднего вечера приходили родители со свертками. Такого пира не помнили самые старые воспитатели. Эээх, весело. А благодаря кому это все?
— Да здравствует король Матиуш! — осмелился крикнуть кто-то.
И все дети, даже арестованные, повторили дважды дружным хором:
— Да здравствует! Да здравствует!
А у Матиуша было большое желание крикнуть: «Да здравствует полковник Дормеско!»
