Потом Пленум обкома. И поскольку по закрытии конференции, партийная власть в области «исчезла» и я оказался самым старшим (из ЦК!), то, по подсказке Афанасьева, я и проводил этот Пленум. Избрали Подольского, секретарей, членов бюро.
И опять же, заправски, будто для меня это дело привычно... Но если б не выступил на конференции, такого «нахальства» в душе бы не было - моральное право отсутствовало «определять» руководство для 100 ООО парторганизации.
Лев Михайлович (второй секретарь) организовал было поездку в Мичуринск (сразу после конференции): посетить музей Мичурина и А. Герасимова и там сесть в московский поезд. Я загорелся было, но в очередной перерыв он подошел и говорит: «первый сам хочет с вами поехать, я - по швам». В ответ я отказался вообще - не только потому, что с Львом Михайловичем мне было бы интересно, а с Евгением
Михайловичем- первым, - скучно и натянуто, но и потому, что же это я за персона, чтоб меня сопровождал сам первый секретарь, да еще сразу же после таких напряженных для него дней! И на последующие уговоры Подольского не поддался. Но он от меня не отстал (а как я хотел один, только вдвоем с Левой Ониковым) просто побродить в оставшиеся до поезда часы по Тамбову! Пришлось гулять вместе с первым... Бродили по улицам, зашли в магазины, вышли на набережную Уны. Красиво, ухожено. Мимо дворца купца Асеева - поставщика шинельного сукна для армии Его Императорского Величества...
Потом поезд. Почти пустой «СВ». Долгие разговоры с Ониковым - о прошлом партии, о причинах безобразий, об «упадке» русского начала в деятельности «общесоюзной» партии (вторые секретари, да не те...), о Б.Н.’е и его «истории партии»,
о Сталине, о Яковлеве, о своих коллегах и о том, что будет с аппаратом ЦК после съезда,
о «логике» аппаратных передвижений и т.д. и т.п. Он очень интересен, и очень осведомлен, и глубоко думает, этот обрусевший идейный армянин.
13 января 86 г.
Самое перманентное ощущение в Тамбове - очень неуютно от пребывания в положении «большого московского начальства». Тем более, что я искренне считал, что люди - все эти делегаты, партийцы, секретари обкома - гораздо значительнее меня и полезнее, чем я. Они работают, у них настоящее дело. А я волею случая и «аппаратной логики», вознесенный на высокие ступени иерархии, в общем-то дилетант, да еще не по тому профилю, чтоб возвышаться над 100 ООО парторганизацией.
Только после своего выступления, т.е., сделав для них какое-то «дело», я почувствовал в себе «право» быть в том положении, в каком оказался - старшим по партийной иерархии.
