— С луны дует ветер, — прошептала она.
С этим шепотом в голове Христиана поднялся рой голосов и рассеялся, издавая одномерное звучание, похожее на шум ветра.
— На! Возьми же! Возьми! — говорила она.
— Я не вижу. О чем ты просишь?
— О ландыше. Я дарю тебе белые ландыши. Под порывами ветра надулись их легкие одежды.
— Старуха… — услышал Христиан и переспросил.
— Старуха, — последовало повторение.
— Куда ты смотришь? Я не вижу. Ты так вздыхаешь, что у меня подпрыгивает сердце. Мы здесь одни. Ты вздыхаешь, будто кричишь.
Она молчала, сильно сжав губы и глубоко дыша. Затем она поднесла ладонь ко рту…
Его охватило лихорадочное волнение. Он схватил ее за холодеющие руки, он заглянул в ее глаза…
Через некоторое время, в лесной тишине, раздался отчаянный крик Христиана:
— Ты мертва!
— Ты мертва! — закричал Христиан и, испугавшись собственного крика, открыл глаза. На него в упор смотрела Юнна. Лицо ее было покрыто дряблой порванной кожей, над которой свисали волосы как нити шерсти. В глазах ее застыл бешеный смех.
Христиан бросился с кровати на пол. За дверьми больничной палаты, в которой он лежал, послышался отчетливый стук каблуков. С керосиновой лампой в руке сбежала санитарка.
— Христиан! Что случилось? Встаньте с пола. Вы каждую ночь поднимаете крик. Опять ведьма?
«Боже! Какое знакомое лицо!» — подумал Христиан, когда санитарка подняла лампу к лицу.
Она продолжала его успокаивать, поднимая упавшие на пол простыни:
— …Окна закрыты, двери на улицу заперты, в коридоре никого нет, кроме меня… Вас ведь собираются выписывать. Доктор говорит, что Ваш рассудок здоров…
После этих слов она улыбнулась лисьей улыбкой и ушла.
Когда за окном рассвело, Христиан разглядел на груди кровяные контуры недорисованного символа: три извивающиеся звездные конечности.
«Я узнал тебя… пропавшая Берта. Ты напрасно прячешься под маской сестры. Твоя сестра меня любила, и страсть к смерти, которая может в ней рождалась, погубила ее, но меня прошла стороной.
Что ты хочешь от меня, Берта? Или мстишь за сестру? Ведь ей я позволил бы все, но не тебе. Уйди от меня прочь…»
Утром за ним пришла другая санитарка и повела его к доктору. Его приветствовали гуляющие душевнобольные. Христиан не упустил никого: кому скорчил гримасу, кому покачал головой, кому кинул ободряющие слова.
— Вам не кажется странной? — обратился Христиан к санитарке.
— Что-что? — переспросила она.
— Морская звезда, всплывшая на рассвете, — произнес он довольным тоном.
