«Лора, дыбани, кого привёл!» — перешёл на тон вверх Чалый и театрально распростёр руки в направлении Ивана Фёдоровича. «Бывают в жизни злые шутки, сказал петух, слезая с утки», — ответила женщина, которая никак не могла быть Быковской, и в припадке радости разомкнула алое пятно, призванное подчеркнуть края рта, засветив при этом два-три зуба из жёлтого металла.
Ступор нарушился, и Ваня сам собой произнёс — «Привет, Лера». Чалый тем временем повернулся к очереди, которая начинала формировать в своём эпицентре недовольство происходящим. «Так, тер пилы, отканываем по-тихо му, у нас тут встреча одноклассников» (примечание переводчика: слово «встреча» тут следует произносить как в оригинале, т. е. «встрэча»).
Лера, по-прежнему улыбаясь дорогими резцами, откинула крышку стойки и освободила проход. Чалый с ходу цепанул со стеллажа бутылку коньяка, которая, судя по виду, содержала в себе пищевой спирт второй категории и изрядную порцию красителя. Лера пропустила их вглубь узкой кулисы, а сама вышла выгонять клиентов. Один высокий хмурый мужик начал гневную речь, налегая на причастия «хуйня» и «херня», но был прерван на полуслове — Чалый рванулся к стойке, моментально перегнулся через неё и метко залепил харчок прямо в лицо революционеру. На обратном движении он отклонился вниз и подхватил в косой витрине тарелку с котлетами, присыпанными вялой петрушкой.
Он закончил этот потрясающий пластический этюд, от которого прослезился бы сам Марсель Марсо, разворотом к ошарашенному Ковалю, обняв его рукой, в которой был коньяк, и потянул к приоткрытой задней двери.
Чалый подвинул ногой стул, поставил на него блюдо с котлетами, одним движением сорвал крышку с коньяка (судя по бутылке и этикетке, она вряд ли скручивалась, только срывалась), хлебнул из горла и неожиданно поцеловал одного из лучших топ-менеджеров Москва-Сити в губы. «Коваль, пиздец, я так рад, отвечаю!» Со словом «пиздец» Иван Фёдорович был, в принципе, согласен. Иначе происходящее не назовёшь.
В проходе нарисовалась по-прежнему улыбающаяся Лера, и тут Ваня наконец-то узнал имя Чалого: «Серёня, не заёбывай гостя», — сказала она и начала разбирать пирамидку прозрачных пластиковых стаканов. Иван Фёдорович лихорадочно пытался придумать, что делать дальше, и в паузе выпил. Пойло было резким и тошнотворным, но Лера поднесла пухлой рукой ломоть лимона, он зажевал его и стало проще...
Чалый, в отличие от своего гостя, имя «друга» знали пронёс через годы — «Ваня, как хорошо, что ты приехал!» Выпили по-второй, теперь уже с Лерой и тостом — «За встречу». Потом Чалый сделал серьёзное лицо, налил по третьей и сказал, что надо выпить за Шило, который не дожил до такой радостной встречи. Из комментариев Быковской Иван Фёдорович понял, что старший Шиляев умер из-за сердца три года назад. Задача сама собой упростилась ровно на пятьдесят процентов.
