На соседней койке прописался взрослый бородатый мужик Санёк. Рано утром, до работы, к нему заходила жена, и они сразу начинали ссориться, это был вроде как местный будильник — палата под их ругань просыпалась и шла завтракать. Санёк был рыбаком-индивидуалом, он поссорился с женой, дал ей по голове, забрал дочку и уехал на дачу. Там выпил ещё и, надо же такому было случиться, именно в этот вечер дочку схватил аппендицит. День был будний, на соседних дачах было пусто, Санёк сел за руль и в дупель пьяным помчался в город. На железнодорожном переезде он вписался в автобус, дочка, слава Богу, не пострадала, а сам только сломал руку об руль. Далее у него, как и у Яши, приключилась драка с ментами, которые не спешили вызывать скорую помощь.
Что самое обидное, с момента первой отлёжки в диспансере произошли кадровые перестановки—Левченко уехалвМоскву и теперь лечением психорецидиво ста Демирского занимался злобный старый доктор Курков. Почти приятные беседы о сексе заменили уколы аминазина и бесконечные колёса, колёса, колёса (галоперидол, трифтазин, паркопан). Так прошло три недели, после чего заторможенного Яшу выписали во второй и последний раз.
На выписку никто не пришёл, на море был шторм, ветер гнул скрипучие акации и бросал пригоршни холодных капель аккурат за воротник. Яша на свою б еду решил пройтись — посмотреть, как оно на воле, и быстро об этом пожалел. Бабушка Роза, как раз кстати, накануне занесла десять рублей, и по дороге он решил переждать непогоду в первом в городе видеосалоне «Элит». Судя по анонсу, показывали какой-то новый фильм с Брюсом Ли. Это при том, что Брюс Ли давно умер и все его пять фильмов у папы Марка имелись на видеокассетах. Как и следовало ожидать, видеосалон химичил — в фильме был какой-то Брюс Лай, но куржи (примечание переводчика: курортники) этого не заметили. Яша досидел до победного конца, в котором главный герой сложил минимум сто ниндзей и вышел на улицу.
Никакого желания разговаривать с папой не было, и Яша решил, что самое время пожить у бабушки Розы. С сорок шестого года она безвылазно жила в старом городе, в Пляжном переулке, и все предложения папы Марка переселиться поближе к цивилизации отметала с присущим ей еврейским апломбом.
Бабушка Роза не пропускала ни одной программы «Время» и всегда умилялась, когда послы африканских стран в экзотических одеждах в конце своей речи говорили с ужасным акцентом «Спасибо за внимание». По бабушкиному распорядку после программы «Время» следовало спать. И никакой скидки на то, что Яшенька стал почти Яковом, что он бреется каждое утро, что ему восемнадцать и по статусу он обязан носиться за курортницами круглые сутки.
