Наташка, слабо охнув, обозвала меня «размахайкой» и полезла за стаканом. Надо же, как ловко угодил под табуретку с телевизором! И не только не разбился, а даже ухитрился перевернуться вверх дном. Сохнуть.
Нашаривая под табуреткой стакан и кряхтя от усердия, подруга сообщила:
— Твой сын в полной безопасности — в милиции. Его арестовали. Живой и только слегка побитый. Вот тебя навестим… уже навестили и поедем на опознание.
— Ты бы, Валерий Павлович, связался с кем надо. Пусть парня отпустят. Мы просто не знаем, что говорить в его оправдание. Боюсь, после нашей правдивой повести о попытках выпутаться из невероятной истории, в которую вляпались (ну да нам не привыкать!), упоминание о моментах встречи с твоим сыном послужит для него отягчающим обстоятельством. Ибо как раз он-то правды не откроет, а ему, как мы поняли, очень нужна свобода действий.
— Ему надо срочно отыскать Володину дочь, — пожевав сухими губами, ответил Серегин. — Пока будут разбираться! Девочка ничего не знает, боюсь, что ей грозит… Наталья, он ведь просто хотел уберечь вас от опасности.
— Фига себе, Серегин! Хорош спасатель. От одного его вида лапти откинешь. Ир, честно говоря, я перестала тебя понимать. Вспомни, как милый юноша грозил в метро перерезать нам горло!
— Наталья, я прошу тебя, не надо говорить так громко, — взмолился Валерка, — ты так сотрясаешь воздух, что у меня усилилась головная боль.
— Могу вообще умолкнуть, но прошу учесть — головой об унитаз я тебя не била. У меня серьезное алиби — безвылазно сидела в качестве заложницы за неоплаченный тобою обед. А Ирке подобная расправа с незнакомым типом вообще не свойственна. Она комара на собственном лбу не убьет — промахнется.
— Вас никто ни в чем не обвиняет. В аэропорту Ирину видел Виталий, до и после моего звонка ему. В общем, это долгая история, и мы с вами ее обязательно обсудим, только вытащите Виталия из отделения. Клянусь, он только пытался вывести вас из-под удара.
— Ты знаешь, кто на тебя напал в аэропорту?
Я торопилась, понимая, что Серегину становится все хуже и хуже. Сцепив зубы, он тихонько постанывал от боли, руками сжимая виски.
— Нет. И нападавшему это известно, иначе меня бы уже не было в живых. Он желал завладеть кейсом, он его получил.
— Я так и поняла, когда увидела, что у дверей палаты нет охранника. Последний вопрос, и мы уходим: кто на самом деле похоронен в могиле Кириллова — он или его брат?
Наташка не глядя попыталась присесть на стул, но ей помешал ноутбук. Подруга автоматически решила от него избавиться, он аккуратно пристроился на кровать — улегся в ногах у Серегина. А она, устремив остановившийся взгляд в бесконечность — на застывший экран телевизора, сама застыла в ожидании ответа. Странная реакция. Мы же с ней обсуждали такую возможность. Может быть, дело в том, что после этих обсуждений у нее появилась тайная надежда на то, что Володька Кириллов жив?
