— Ирина, будь добра, позови врача или медсестру. — Серегин еле говорил, губы у него дрожали. — Пусть вколят что-нибудь обезболивающее или, на худой конец, снотворное.
— Сию минуту. Мы мигом. Кажется, мы тебе здорово навредили. Прости, пожалуйста, переоценили твое состояние. Попробуем реабилитироваться. До встречи в лучшие времена!
Отбарабанивая свою прощальную речь, я с усилием отрывала невменяемую Наташку от стула. Ох, не ко времени она ударилась в воспоминания и сожаления об утраченной первой любви и несостоявшемся ином счастье.
— Не судьба — значит не судьба, — долдонила я, подтаскивая подругу к сестринскому посту, где увлеченно болтали две молодые девицы. — Девушки, срочно! Нужен врач в тридцать шестую палату, больному Серегину очень плохо.
— А что же он хочет? — Аккуратная блондиночка с большими ясными глазами цвета безмятежной небесной лазури пожала плечами. — Два часа назад ему была сделана инъекция обезболивающего. У него сильное сотрясение головного мозга, пусть найдет более приемлемое положение и постарается не шевелиться.
— Более приемлемое, чтобы не шевелиться? В гробу, что ли? — зловещим тоном спросила Наташка. — Немедленно позовите врача!
— Немедленно покиньте отделение! Кто вас вообще сюда пропустил? Я давала разрешение на постоянный пропуск к больному Серегину только его сыну. У нас тихий час. Все визиты остальных родственников только в установленное время. И лечащий врач Серегина — я!
Безмятежная небесная лазурь исчезла за очками с затемненными стеклами.
Не дожидаясь ответной реакции, девушка надменно вздернула подбородок и, постукивая каблучками, отправилась в тридцать шестую палату. Мы немного постояли, не зная, что делать, а затем, несмотря на насмешливое заявление медсестры, что выход в другом направлении, решительно отправились следом за так называемым врачом. У приоткрытой двери палаты остановились — девица сюсюкала с Валерием Павловичем, как мать с грудным ребенком, обещая ему небольшой укольчик и скорое избавление от неприятных болевых ощущений. Мы развернулись и, еле слышно ступая, заторопились к выходу…
На встречу с Виталием летели как на крыльях, но с уклоном влево. А все этот несчастный «сход-развал». После того как миновали станцию метро «Каширская», я позвонила с Наташкиного мобильника на свой номер и, не дожидаясь ответа затаившегося Попова, доложила, что вот-вот будем.
— Ясно. Диарея! — хихикнул Попов. Все-таки успел услышать Наташку!
— Ну вы, батенька, хам, — делано оскорбилась я. — Диарея у нашей машины, все время маслом капает. Заехали в ремонтную мастерскую, но там народа навалом. Скоро будем. Готовьте самозванца!
