— Ох, и привили изжогу! — Черт закатился в смехе. — Не бойся, Вольдемар, кроме нескольких засосов на твоей шее ничего не просматривается. Эльвирочка — умница! А на сцене? Что ж — се ля ви[8]…Ее амплуа — женщины-вамп… Так что успокойся и тяни пиво.
Владимир Иванович не заставил себя упрашивать — виски ломило, — с удовольствием выхлебнул содержимое банки.
— Хорошо бы принять душ, освежиться… — Мечтательно подумал он и собрался уже попросить об этом Яшу. Но тот, догадливая бестия, опередил вопрос, предложил сам.
— Как завтракать будем? До сауны или после?
— После! — Не задумываясь ответил Ахенэев и тут же спохватился, засомневался. — Интересно, что у них за сауна? Как бы в крутом кипятке не выварили, а то и в кислоте…
Однако, Яков и здесь не сплоховал, изрек провидчески.
— Не изволь беспокоиться: твое здоровье — мое благополучие! Все будет о'кей[9]! Сам, — он многозначительно ткнул пальцем в расписной потолок, — иногда наведывается. И — доволен!..
И Ахенэев решился, выполз из цепких, жарких объятий, принял вертикальное положение.
— Веди, Демон!..
Хорошо пригнанная, мореного дуба дверь мягко вошла в проем, изолировала Ахенэева от мира, температуру воздуха в котором принято называть комнатной.
Шкала термометра на стене показывала плюс сто пятьдесят, но порывалась забраться еще выше…
Владимир Иванович кинул на деревянную скамью махровое полотенце, быстренько разоблачился и совсем было лег, как внимание привлекли кнопки — их разноцветный ряд у изголовья.
— Сервис! — Умиротворенно решил Ахенэев, нажал наугад желтенькую и растянулся, в ожидании того волшебного момента, когда тело прогреется до костей и станет невесомым. Он забылся.
— Ас-са! — Полузнакомое слово вывело Владимира Ивановича из состояния дремы. Он повернулся на бок и — волосы на голове зашевелились.
— Визивал? — Две хорошо сложенные, рослые фигуры, обвязанные полотенцами, в упор, с откровенной издевкой разглядывали Ахенэева.
Владимир Иванович подтянул ставшие вдруг чужими колени к животу и что было сил затряс головой.
— Нет, нет, нет!
— Визивал, визивал! Кокетничаешь! — Они переглянулись. — Па-турэцки, па-ирански, или па-рымски?
— Не надо!! — Заорал Ахенэев и обреченно подумал. — Это — конец! Ма-ма!..
— Значит по-китайски, жесткий комплекс маомаюнь. — Безразлично прорезюмировала левая фигура и — серия мощных боксерских ударов распластала Владимира Ивановича по скамье…
Ледяная вода привела Ахенэева в чувство.
— Ну и массажик, бр-р-р! — Владимир Иванович бултыхался в бассейне, удивленно шевелил, двигал обретшими эластичность конечностями. Вдоволь наплававшись, он вышел из воды и уже безбоязненно отдался в лапы «востокодеям», которые нетерпеливо ожидали Ахенэева с намыленными мочалками. И вскоре посвежевший, выбритый и благоухающий хорошей парфюмерией Владимир Иванович покинул сауну.
