Метагалактика 1995 № 1 - Александр Комков, Александр Логунов

В харчевне было многолюдно, шумно и душно; громкое жужжанье мух, бившихся в запыленные слюдяные стекла, казалось, перекрывало даже разговоры и брань выпивох. Большинство посетителей, как и Ганс, явилось в Тюбинген по случаю открытия ярмарки. Разговоры велись главным образом о товарах, ценах и новых налогах, которые установил маркграф. Толковали и о недавнем воззвании папы отвоевать у язычников Гроб Господень; папские посланцы, сколачивавшие по всей Германии отряды добровольцев, сулили отпущение грехов и разглагольствовали о райской жизни в землях Востока, где пряности растут чуть ли не на каждом шагу. Многие, особенно беднота, верили им и готовились отправиться в дальний путь. Ганс же только усмехался втихомолку.

Ему и здесь жилось неплохо. Крестьянином он был зажиточным, у него был дом, стоявший на расчищенной и распаханной лесной поляне, были коровы, стадо свиней и коз. Местный барон, у которого Ганс арендовал землю, ему благоволил: три старших сына Ганса служили в дружине барона и проявили себя храбрыми воинами. Жена Ганса каждое утро отвозила в город молоко и сыр, получая за это звонкую монету. Сам Ганс тоже частенько наведывался сюда по делам. А закончив с ними, он, как сейчас, любил выпить пару-тройку кружек пива в компании друзей. Зачем ему Святая земля?

Хозяйка харчевни открыла окна, выпустив насытившихся мух и впустив новых, изголодавшихся, которые с жадностью набросились на липкие столы и посуду. Вместе с мухами в помещение с улицы ворвались клубы пыли, говор многолюдной толпы, мычанье волов и скрип телег. Послышался и однотонный звук колотушки, в которую случат, прося дать им дорогу, бродячие слепцы.

Сидевший рядом с Гансом Петер Цвиглер — помощник деревенского кузнеца, привстал и посмотрел в окно.

— Позавчера я видел этих нищих в Остенвальде, — заметил он.

— Как бы они не занесли в Тюбинген проказу или чего похуже, — буркнул другой приятель Ганса — Якоб Герштеккер, приходской писарь. — И разрешают же им шляться по дорогам! В Саксонии таких сжигают на кострах, чтоб не разносили заразу.

— Они не похожи на прокаженных, — возразил Ганс, тоже обернувшись к окну. — Просто семь слепых уродов, побирающихся Христа ради. Безвредный народишко…

Слепцы с несвязным пением, гуськом, держась один за другого, вошли на задний двор харчевни и сгрудились у забора. Белки невидящих глаз обращались на всех входящих в питейное заведение, из запыленных лохмотьев высовывались культи рук и ног, щербатые рты бессвязно шепелявили, выпрашивая подаяние.