— Нельзя, — согласился Сергей, в пластиковых перчатках и с пробиркой в руке.
Он подошел почти к самому краю и попытался немного зачерпнуть из озера, но поверхность глубоко прогнулась, Сергей выронил пробирку, она упала в густое, похожее на студень, перевернулась и утонула.
— Елки-палки… — пробормотал Сергей. — Не везет мне что-то сегодня.
— Похоже на протоплазму, — предположил Раманостр. — Когда я был на Ренгольде, у биологов, там у них активная протоплазма хранилась в герметичных баках.
Движение в озере участилось. Протоплазма жадно потянулась, перекатываясь тягучими волнами к астронавтам стала скапливаться около берега. Скоро вырос небольшой косматый горб наплывов и неестественно держался, в то время как на другом конце ямы обнажилось неровное дно с лужицами студня. А плазма все скапливалась и скапливалась, скоро это был уже не горб, а приличная горка; она была гораздо выше людей и неприятно раскачивалась. В этом чувствовалась напряженность, физическое мускульное усилие. Казалось, планета не была удовлетворена, пытаясь узнать людей, она их чувствовала, но этого было мало, она расставила повсюду хитрости и ловушки, забросала всех снегом, а потом создала протоплазму как зрительный орган и с интересом их рассматривала.
Студень верхушкой вытянулся дальше и повис над астронавтами, как мгновенно застывшая, выросшая до непостижимых размеров волна.
— Спокойно, — сказал Нортон. — Медленно отходим назад. — Он старался говорить смело, но голос его дрожал.
Всем и без него было ясно, что нужно отходить назад и отходить побыстрее. Волна колыхнулась и нависла над ними еще сильнее.
— Только не делайте резких движений, — попросил Нортон.
Протоплазма неестественно выгнулась, потянулась дальше и опустилась концом на грязный снег. Получился круглый туннель, внутри которого было до невозможности жарко и все моментально вспотели. Это было похоже на резко замерзшую морскую волну сильного шторма. Спереди, сзади и сверху стояли гладкие живые стены, мерно дышали и подергивались темно-зелеными подвижными бликами. Снег быстро таял и испарялся.
— А вдруг это разумная форма? — предположил Антон и сразу успокоился, как будто всегда знал, что с ней можно найти общий язык.
Он шагнул в сторону волны и осторожно вытянул руку. Протоплазма прогнулась внутрь и вдруг покрылась множеством пестрых точек, как гранит.
— Антон! — рявкнул Нортон. Это было ново и неожиданно. Нортон почувствовал на себе взгляды.
Справа послышался писк. По самой кромке скакал пушной зверек, очень похожий на тушканчика, с тонкими ногами, заросшими шерстью, с пышной кисточкой на конце хвоста и рубиновыми бусинками глаз. Почувствовав тепло, зверек приостановился и повернул в их сторону усатую мордочку. Студень распрямился и качнул верхушкой вправо. Зверек, почуяв опасность, закричал, рванулся в сторону, но протоплазма оказалась быстрее. Она метнулась в сторону, мелькнув жирным блестящим телом, и лавиной обрушилась на обреченное животное. От удара загудела земля, вздрогнула и прогнулась. Студень, подхватив расплющенную добычу, втянулся обратно в яму, с хлюпаньем и всплеском, а когда вновь вспучился, экипаж был уже на вершине холма, Сергей падал и запинался, в одной рубашке, потому что несколько капель протоплазмы попало ему на куртку и прожгло почти насквозь…
