— Да не знаю… Вот просто подумалось… Ты рассказывал, а у меня перед глазами картинки стояли. Вроде знакомое что-то… Место и день известны… Короче, Кирка, не мешай, я сейчас…
Девушка включила компьютер и запустила поисковик. Поколебавшись секунду, выбрала среди результатов одной ей известный адрес, кликнула кнопкой мыши. Кирилл лениво допивал пиво, вполглаза наблюдая за подругой. Что за сайт она открыла, парень под таким углом не видел, просто любовался знакомым профилем, окруженным ореолом русых волос. Зрелище было, скажем прямо, весьма приятным и где-то даже эстетичным.
— Ага, вот оно, Воронежско-Ворошиловградская операция, да? Контрудар Пятой танковой армии? — девушка обернулась, крутанувшись в кресле.
— Да. Что-то нашла?
— Похоже. Я в немецком не сильна, но тут в подписи вроде что-то об уничтоженной батарее говорится. Kanone — это ж «пушка» переводится, да? A Panzer — это танк, даже я знаю. Тут пять фоток, фрицы снимали друг друга на фоне подбитых «тридцатьчетверок».
— Вроде бы так, — кивнул Кирилл, поднимаясь с дивана. — Если уж совсем точно, то Panzerabwehrkanone — противотанковое орудие.
Обняв подругу за плечи, он на миг зарылся лицом в пахнущее шампунем невесомое русое облако, дотянулся губами до шеи.
— Кирилл, ну… Нашел время, — отмахнулась она. — Слушай, а какой номер был у твоего танка? — не отрываясь от монитора, неожиданно спросила Ленка.
— Двести восемьдесят восемь. На башне — тактический знак, треугольник, — пробормотал он, не отрываясь от густых и душистых волос.
— Не может быть! Кирилл! — Ленкин голос выражал крайнюю степень возбуждения. С тяжелым вздохом парень перевел взгляд на экран, всмотрелся — и замер, ощутив, как шевельнулись волосы на голове, а по спине пробежал неприятный холодок. Медленно протянув руку, увеличил второй по счету снимок во весь экран.
На фотографии стоял ЕГО танк.
Запечатленная равнодушным объективом «лейки» картина до мелочей повторяла то, что навсегда врезалось в его память. Замерший посреди разгромленной орудийной позиции танк с отвернутой вбок башней и распахнутым люком, отчетливо заметное входное отверстие бронебойного снаряда на правом борту, рядом с антенным выходом. Справа в кадр попал задравшийся вверх искореженный упор раздавленной пушки. Земля усыпана обломками ящиков, сплющенными гильзами, ветками, еще каким-то мусором. А возле гусеницы лежит на боку танкист. Голова нелепо вывернута, мертвые глаза смотрят в объектив камеры. Одна нога согнута в колене, вторая вытянута, отчетливо видна размотавшаяся портянка в темных пятнах засохшей крови. В полуметре валяется распотрошенная немцами противогазная сумка, рядом с ней рассыпавшиеся по глине запасные диски для автомата, фляга и несколько лимонок. «Пять, — мелькнула мысль. — Их было пять штук, именно столько я и брал». Трофейный автомат с интересом вертит в руках один из попавших в кадр немцев, второй заглядывает внутрь танка, придерживаясь за крышку башенного люка. Фото явно не постановочное, оператор просто щелкнул осматриваемый товарищами подбитый русский танк. А вот соседний снимок уже другое дело, теперь три пехотинца именно
