— Вы сумасшедший?
— Я — нет, да и Канхэм в здравом уме. Отправляя этого человека в тюрьму, вы удлиняете список получающих пособия. Никуда не годная политика.
— Вы циник?
— Из вежливости вы могли бы назвать меня реалистом. Как вы знаете, врачи страхуются на случай преступной небрежности. Адвокаты тоже. Но политики не могут получить такую страховку, потому что почти все виновны в этом. Они говорят, что хотят того или этого. На самом деле они хотят быть избранными. Все остальное вторично.
— Включая закон?
— Да. Им положено представлять своих избирателей. На самом деле они представляют себя. Некоторые окружные прокуроры следуют закону, но остальные — политики, думающие только о своем переизбрании, а в наши дни на изнасиловании не наживешь политический капитал. Вы живете с ним в одном мире. Я знаю единственный способ выжить. Принимать все, как есть. Без стеснения выявлять, где у кого слабое место. Если мой взгляд на жизнь вам противен… вы заканчивали Рэдклифф, так?
— Многие мужчины теряются в компании женщин из Рэдклиффа.
— Милая моя, я не теряюсь ни в чьей компании. Но я тревожусь за наивных людей. Им приходится подолгу тащить на себе тяжелые камни, прежде чем они узнают о существовании тачки.
Он поучает меня, отметила я. Хороший знак.
— Мистер Томасси?
— Да?
— Полагаю, вас никогда не насиловали?
— Меня часто соблазняли.
— Если б вас изнасиловали, мистер Томасси, я уверена, вам бы не удалось выкинуть это происшествие из головы и забыть о нем.
— Месть нельзя расценивать как бескорыстный мотив.
— Я не знала, что вы поборник бескорыстных мотивов.
— Я адвокат. И защищаю права моих клиентов.
— Защитите мои.
— В том-то и дело. Я не уверен, что в данном случае мне это удастся.
— Я вам помогу.
— Как?
— Что-нибудь придумаю. Я не буду смиренно сидеть, ожидая гласа Божьего. Я пойду на все, лишь бы засадить этого паразита за решетку.
— То есть даже наденете бюстгальтер перед тем, как пойти в суд?
— Для этого мне придется купить его в магазине.
— Хорошо, — кивнул Томасси. — А теперь расскажите мне, как это случилось, шаг за шагом. Основные правила таковы: ничего не приукрашивать, не лгать, не утаивать, не подправлять, не опускать. Я хочу знать о происшедшем не меньше вашего. Какой это был день?
— Двадцать второе марта.
— Как я понимаю, свидетелей нет?
— А обычно они находятся?
— Нет.
— Я думала, теперь они не нужны.
— Закон изменился, присяжные — нет. Если вы хотите убедить в своей правоте двенадцать добропорядочных граждан, которых никогда не насиловали, нам необходимо подкрепить ваши слова весьма вескими доказательствами.
