Михаил присел к упругим корням темно-коричневого стометрового великана и помассировал мышцы правой руки. На ковбойке темнели пропотевшие подмышками пятна и быстро съеживались, испаряясь. Яран освободился от своей ноши, прыжком уселся на ветке и стал быстро забираться наверх.
— Яран, ты куда? — крикнул Михаил и запрокинул голову. Прямо в лицо посыпалась кора. Михаил чертыхнулся.
— Я хочу найти дупло! — издалека отозвался Яран.
— Что?
— Дупло-о!
«Какое еще дупло?» — подумал Михаил.
Наверху шумно завозились, что-то с треском обломилось и считая ветки, полетело вниз, опережая яраново ругательство.
— Ты там поосторожнее, Яран. С высоты гулко донеслось:
— Что ты говоришь?
— Не упади там! — заорал Михаил и осмотрелся.
Здесь было хорошо, вольготно. Прямо под ногами — съедобный и питательный мох. В траве кишмя кишат животные, на верхних ярусах полно дичи. Тенек, прохладно, свежо, все в меру. Прямо рай земной! Только вот это-то и настораживало Михаила. Уж слишком тут спокойно.
Яран раскачался на руках, цепляясь за толстый корявый сук, и удивительно бесшумно спрыгнул. Подошел, сел рядом, задумался.
— Ну как?
— Я добрался только до шестого яруса, — проворковал он. — Их всего двадцать, но дальше я не смог — слишком сильно там все заросло.
— Взял бы нож, — деловито предложил Михаил.
— Дело не в ноже, — вздохнул Яран.
— А в чем? Яран, не тяни резину.
— Какую резину? Объясни.
— Ну… Тянуть резину — это значить… Ну… Медлить, специально долго тянуть время, когда тебя ждут другие.
— А разве время можно растягивать?
— Да я не то хотел сказать. Слово «медлить» тебе понятно?
— Да.
— А «специально медлить»?
— Теперь я тебя понял, — сказал Яран. — Там, наверху, птицы.
— Какие птицы? — не понял Михаил. Он даже забыл, о чем они говорили до этого.
— На шестом ярусе я нашел гнездо, — серьезно сказал Яран. — Большое, метров пять в диаметре. Там лежало десять коконов. — Он быстро повернулся и в упор посмотрел на него. — Десять здоровых коконов, Миша. И мне этого соседства очень не хочется.
Яран говорил серьезно, без дураков. Он выглядел напуганным, но это был не испуг, а скорее озабоченность и беспокойство. Лицо ничего не выражало да и не могло — у Ярана были плохо развиты лицевые мышцы, к тому же мешала корка наростов. Однако Михаил почувствовал гнев на Ярана за его, яранову, чрезмерно развитую чуткость или как это там называется. Ведь он, Михаил, человек, он ведь тоже может о себе позаботиться, ведь у него есть навыки охоты, борьбы с чудовищами, он умеет построить себе жилище, все, чему он учился на Земле, когда собирался стать Искателем. И тут припомнилось множество жизненных моментов, от которых Михаил почувствовал себя свиньей.
