Зрелище было ужасное. Михаил попятился назад, уперся спиной о стену, споткнулся о что-то большое и мягкое, упал на это мягкое. В зале бушевал раскаленный ад, сотнями сгорали теняки, с щелчком втягивались в точку и рассыпались искрами. Михаил встал, схватил бесчувственного Ларди Тоду за отвороты плаща, встряхнул и проорал что-то про то, что надо идти, иначе защита не выдержит и они сгорят заживо. Ларди с грязным от копоти лицом тяжело и хрипло дышал, и силы хватило только на то, чтобы согласно кивнуть. Они с трудом поднялись по низкой тюремной лесенке, закрыли толстую дверь и грохнули засовом.
Пламя рванулось сквозь щели, обдало жаром, и металл двери сразу сделался горячим. Михаил подумал, что было бы, если бы они задержались там на секунды…
— Где выход? — заорал Ларди, перекрывая грохот реющего за дверью пламени, и замотал головой, выискивая выход.
— Там! — Михаил схватил его за локоть, подтолкнул, и они через минуту были этажом выше.
Дверь не выдерживала. Начинали плавиться петли.
Они поднялись еще этажом выше.
Одна из петель вытекла из паза, и на косяке запузырилась ртутная жидкость. Дверь еще держалась.
Они были около Главного хранилища.
Еще одна петля расплавилась, и кувыркающаяся дверь, выбитая чудовищным давлением, с громким хрустом воткнулась в противоположную стену. Пламя жадно набросилось на дерево и известку, понеслось по коридору, выталкивая из себя раскаленные облака с синим контуром, вскочило на следующий этаж, потом на следующий…
Михаил выбежал последним. Уже сбегая по ступенькам, он ощутил, как неведомая сила толкнула его в спину, обожгла дыханием, швырнула на асфальт. А затем мир со стеклянным дребезгом лопнул над головой, перевернулся в воздухе и упал рядом. Вокруг падали горящие обломки, зазвенел металлический прут, и когда Михаил сел и посмотрел на фасад, пламя яростно рвалось наружу из окон с вырванными рамами. Михаил отбежал подальше и увидел, как Библиотека стала проседать, опускаться, растворяясь основанием в кипящей кирпичной каше. Колонны покрылись натеками и сразу стали похожи на большие стеариновые свечи. На стенах выступал кирпичный пот, Библиотека таяла, словно домик из парафина. Когда от здания осталась только полыхающая крыша в озере вязкого красного клея, наступила тишина, и Михаил сразу почувствовал, что они стоят поодаль друг от друга и смотрят на уничтоженную Библиотеку, на великий секрет, навсегда разгаданный, и каждый думает только об одном: неужели все? Действительно, неужели все? Неужели конец?
