Да, конец. Но не им, как пророчил Ларди Тоду, учитель литературы, а всей их прежней жизни, слепой, неправедной, несправедливой.
Тучи над городом пришли в оживление. Тяжелые их черные туши медленно разворачивались, собирая мощный и никем не виданный заряд, и на секунду все замерло: дома, улицы, животные, столбы пыли. А когда секунда прошла, тучи разрядились в великолепной лиловой вспышке, голубая молния заплясала между небом и землей, буравя грунт, и хлынул сильный проливной дождь. А они впятером стояли среди обломков и молча смотрели, как крыша и клей от здания испаряются розовым паром, уже абсолютно безвредным, и смахивали с лица большие чистые капли.
Корчидон сидел на тротуаре и обалдело смотрел по очереди на цепи, держа их на вытянутых руках, и на горстку железных остатков на земле. Он явно ничего не понимал. Он посмотрел на когтистые диковинные сапоги, но оков там не было. Там было два примятых следа.
Лещь в порванном комбинезоне бродил по краю маленькой черной пропасти на месте здания и заглядывал внутрь. А Ларди плакал, и горячие стариковские слезы, слезы не старого, но уже в преклонном возрасте мужчины проложили две дорожки на грязных щеках.
С соседней улицы послышался рык мотора и шорох покрышек. На площадь вырулил и затормозил гладкий и низкий автомобиль с брезентовым верхом. Автоматически опустилось стекло, из салона показалось безбородое аристократическое лицо, сморщенное от напряжения и дождя, и осведомилось приятным баритоном:
— Не подскажете, где здесь улица Мира?
Михаил посмотрел на него. Человек был очень аккуратно подстрижен и одет в черное. Автомобиль тихонько урчал, мерно работали стеклоочистители.
— Я тороплюсь, понимаете? — добавил он. Подошел Лещь.
— Через три перекрестка налево, — сообщил он, разглядывая незнакомца.
— Спасибо, — поблагодарил аристократ. Закрылось стекло, и автомобиль бесшумно укатил, разбрызгивая лужи.
В противоположной стороне продребезжал подвеской чужой незнакомый грузовик. Жизнь начиналась снова. Конечно, им было трудно. Да и никогда не было легко. Но сейчас еще труднее. Просто надо встать на ноги. Просто заново начиналась жизнь, совершенно другая, без всяких домыслов и предрассудков, но и не без рывков и трещин, жизнь снова появлялась в городе, и за нее можно было быть спокойным. Михаил понял, что они сделали очень важное и полезное дело, и что еще один этап преодолен в его жизни, жизни земного Искателя, и что предстоит еще кошмарно много работы над собой, чтобы остаться все-таки землянином и разобраться в себе, но уже что-то сделано, что-то решено и поставлена точка над «и». А так это здорово, когда поставлена точка.
