Артем потянул человека за руку:
— Вы замерзнете! Вставайте, пожалуйста.
Незнакомец медленно сел, схватился за голову и застонал. Оказалось, что это молодой, лет двадцати, парень с круглым лицом и слегка курносым носом.
— Петюня! — вдруг вскричал Артем.
Парень поднял на него мутные глаза и сощурился в свете луны:
— Темыч, ты, что ли?
— Я. А ты, как говорят, легок на помине! Я только сегодня о тебе вспоминал. Петька, что с тобой?
— По башке мне саданули, вот что. — Дрожа от холода, Петюня поправил шапку и запахнул воротник полушубка.
— Кто саданул?
— Не знаю. Кто-то.
— А как он был одет? — торопливо спросила Лешка.
— Не заметил. А вы откуда взялись?
— По следам шли. — Артем указал на снег. — Вообще-то, мы своего друга ищем, он одет в синюю с желтым куртку. Ты его случайно не видел?
— Нет.
— А ты у Барбарисыча долго был?
— А с чего ты взял, что я у него был?
— Следы!
— Ну да, да… Нет, недолго. Хотел с ним душевно поговорить, да он не стал со мной сидеть, я и ушел.
Петюня потер лоб, громко вздохнул, судорожным движением пошарил рукой в правом кармане полушубка и вынул оттуда смятую сторублевку. Сунулся в левый — там было пусто.
— Тебя обокрали? — заподозрила Лешка.
— Нет, нет, все на месте.
Упершись обеими руками в лед, парень слегка приподнялся, но самостоятельно встать не смог и со стоном опустился обратно. Артем подал ему руку.
— Давай мы тебя домой отведем, а то замерзнешь ты здесь.
Петюня оказался невысоким и легоньким. Пошатываясь, он с трудом сделал несколько шагов и остановился.
— Погодите, братцы, голова кружится…
— Да у него, должно быть, сотрясение мозга! Надо «Скорую» вызвать и в милицию заявить! — воскликнула Лешка, и Артем достал телефон. Но парень его остановил:
— А вот этого не надо! Само заживет, как на собаке. Пошли.
— Далеко еще? — прошептала Лешка, когда они, поддерживая с обеих сторон Петю-фотографа, покинули речку и вышли на пустынную улицу.
Артем указал на невысокий домик:
— Уже пришли. Петюня, а ты один здесь?
— Один. Приехал посмотреть, нельзя ли Новый год с друзьями на природе встретить. На разведку, короче. А потом мне скучно стало, я вспомнил, что Барбарисыч поздно ложится, да и пошел к нему по старой памяти. Лучше б не ходил!
С трудом попав ключом в замочную скважину, Пена-фотограф распахнул дверь, и из домика дохнуло теплом — видимо, прежде чем уйти, он растопил печь.
— Ну, ты теперь тут сам как-нибудь, если не хочешь «Скорую», а мы пойдем, — с нетерпением сказала Лешка. Ее тревога за Ромку только усилилась. Не напали ли и на него тоже? А вдруг в поселке орудует грабитель?
