Дело о синекрылой бабочке - Наталия Александровна Кузнецова

Нарастающий самолетный гул нарушил спокойную тишину ближайшего Подмосковья. Воздушная трасса пролегала вдалеке от этих мест, и пожилой пенсионер, подняв глаза к небу, с удивлением поискал в нем серебристую железную птицу.

Транспортный самолет «Як-40» вез из Германии ценнейшее полиграфическое оборудование для одной из российских фабрик. Внизу проплыло желтое поле, заголубела река, и показался лес.

Зорко вглядываясь вперед, первый пилот с радостью предвкушал, как через считанные часы он обнимет жену и дочку, вручит им подарки, а вечером к ним набегут друзья…

Приятные мысли летчика прервал штурман, самый молодой член экипажа:

— Алексей Петрович, кажется, правый двигатель барахлит.

— Перекрестись, коли кажется, — отшутился пилот, но вслушался в работу реактивных двигателей, взглянул на приборы, и ему стало не до шуток.

А в кабину заглянул один из экспедиторов, сопровождающих ценный груз.

— Что-то не то, Петрович, — срывающимся голосом сказал он. — Не знаю что, но нутром чую: не все в порядке. Трясет как-то странно. Сзади это больше чувствуется.

— Снижай обороты, — приказал Алексей Петрович второму пилоту. — А ты, Миша, — обратился он к штурману, — сообщи о неполадке диспетчерам и ищи посадку.

Пока штурман, также исполняющий обязанности радиста, связывался с ближайшим аэродромом, самолет резко снизил скорость и пошел на малой высоте. Объятый страхом экспедитор присел недалеко от кабины.

— Двести метров, — сказал второй пилот. — Ниже некуда.

А впереди показалась черная тучка и стала быстро расти. Алексей Петрович похолодел. То была стая ворон. Встреча в воздухе с птицами грозила неминуемой бедой.

«Только бы пронесло!» — взмолился про себя летчик и попытался изменить направление полета. Но это не помогло. Одну из ворон засосал второй мотор, и самолет резко тряхнуло. Оставался всего один двигатель. Первый пилот старался сохранять хладнокровие, он утешал себя тем, что «Як-40» — самолет планерного типа, то есть камнем он на землю не упадет, а будет снижаться медленно, и им удастся приземлиться.

— Дотянем до поля и сядем на брюхо, — сказал он побледневшему второму пилоту и подбодрил штурмана: — Не горюй, Миша, и не такое бывает. Справимся!

Самолет и в самом деле снижался плавно. Еще немного, еще секундочку — и появится поле.

Один только экспедитор не верил в удачную посадку. Вжавшись с закрытыми глазами в кресло, он, как заведенный, повторял:

— Чувствовал я, чувствовал, что не долетим!