Звонил его закадычный друг Славка. Они жили в одном доме, только в разных подъездах, и учились в одной школе, в параллельных классах. Славка был застенчивым, аккуратным, исполнительным и, в отличие от взрывного Ромки, обычно спокойным, однако сейчас голос у него был не такой, как всегда, а сильно взволнованный и даже таинственный.
— Надо срочно поговорить! — хрипло прошептал он.
— Что случилось?
— А вот это я не могу.
— Что не можешь? Сказать не можешь? Предки рядом?
— Ну да. Мы с Джимом уже выходим. Давай быстрее!
— Ладно.
Сильно заинтригованный, Ромка набросил куртку и вылетел во двор. Его друг уже был там. С немецкой овчаркой на поводке, словно пограничник на боевом посту, Славка с небольшого пригорка внимательно озирал окрестности.
— Говори, что! — подбежав к нему, потребовал Ромка.
— Я очень богатый человек, — свистящим шепотом объявил Славка и предъявил Ромке новенькую хрустящую бумажку зеленого цвета. — Гляди! Доллары!
Но Ромку смотрел горбоносый мужик с высоким лбом и длинными волосами, а подпись внизу удостоверяла, что это Франклин. Так вот почему их гости как-то рассмеялись, когда один из папиных знакомых сказал, что из всех картин предпочитает портрет Франклина! Ромка потом выяснил, что этот Франклин мало того, что написал Декларацию о независимости и разрабатывал статьи американской конституции, так еще и молниеотвод изобрел, и кучу других полезных вещей.
— Сотня! Я читал про этого Франклина. Умный был дядька, не зря его увековечили. А это не фальшивка? — Сдвинув брови, Ромка с видом знатока оглядел бумажку.
Однажды он слышал, как мама объясняла папе, на что следует особенно обратить внимание, чтобы с первого взгляда отличить подделку от настоящей валюты, а потому он просмотрел купюру на свет. Знаки водяные на ней были. Нащупал идущую сбоку защитную металлическую полоску. На месте. Кажется, мама говорила папе именно о таких признаках. Кроме того, бумажка была плотной, хрустящей. И он воскликнул:
— Настоящая! И совсем новая. Ею, что ли, еще никто не пользовался? Где ты ее взял-то?
— А у меня не одна такая. Знаешь, сколько их у меня? Двадцать пачек! А всего денег… Не поверишь. Двести тысяч! Я посчитал.
Ромке показалось, что он ослышался. Или — правда? Он на миг зажмурился:
— Что?!
— Что слышал.
— Двести тысяч баксов?! С ума сойти! И все, как эта? Все сотни?
— Все, — кивнул Славка.
— Ну и?… Что молчишь-то? Давай колись!
Славка отпустил от себя Джима, снова, на всякий случай, посмотрел по сторонам и все рассказал. История обретения им таких немыслимых денег оказалась короче некуда.
