— Значит, очень тебя любила, если так много работала для тебя.
— Да. — Он наклонился над двигателем. Бессмысленно объяснять, как плохо он знал свою мать. Он видел в ней только усталую молчаливую женщину, раньше времени состарившуюся, постоянно твердившую ему, чтобы он не повторил участи своего отца.
Двое сирот, подумал он, глядя на Джуди, которая выстраивала в ряд на верстаке отработанные свечи. Меньше всего Ред ожидал найти родственную душу в Джуди Шерман.
Жаль, что ей так не повезло.
— Доброе утро, тыквочка! — Виллард Шерман улыбнулся дочери, входившей в столовую.
— Папочка! — Джуди обогнула стол и поцеловала отца в щеку.
Привычный крепкий запах одеколона пробудил воспоминания детства. Она купила флакончик такого одеколона к Рождеству, когда ей было шесть лет. Деньги дала бабушка. Мать презрительно усмехнулась, когда увидела флакончик, сказав, что бабушке не следовало бы доверять вкусу шестилетнего ребенка.
Джуди тогда очень расстроилась, но отец посадил ее на колени и сказал, что одеколон ему очень понравился и он надеется получать от нее по такому флакончику к каждому Рождеству. Так и повелось с тех пор. И он пользовался только этим одеколоном. Интересно, помнит ли он, как все это началось.
— Что ты делаешь дома? — спросила она, садясь к столу.
— Сегодня я начинаю попозже, — отозвался он.
— А-а… — Джуди не смогла сдержать разочарования. Он посмотрел на нее поверх газеты. В глазах был вопрос.
— Ты хочешь о чем-то поговорить со мной?
В первый момент захотелось сказать «да», но она перехватила быстрый взгляд, брошенный на часы, и покачала головой.
— Нет, ничего. Просто подумала, что смогу позавтракать с моим дорогим папочкой.
— Для этого нужно вставать пораньше, лежебока. — Он улыбнулся, и улыбка мгновенно стерла жесткие морщинки вокруг рта. Положил газету рядом с тарелкой и встал. Обойдя вокруг стола, быстро поцеловал ее в макушку. — Всего хорошего, дорогая!
— И тебе тоже, папочка! — Вряд ли он услышал эти слова, мысли его уже были заняты каждодневными хлопотами.
Джуди разрезала булочку и намазала его маслом. Откусила кусочек, пожевала и проглотила, не чувствуя вкуса. Налив чашку кофе из серебряного кофейника, подняла ее, насмешливо обращаясь к пустой комнате:
— С днем рождения, Джуди Шерман! Счастья тебе в день твоего восемнадцатилетия!
И заморгала глазами, чтобы скрыть слезы. Потом тихонько стала пить свой кофе.
Ред поднял глаза, когда Джуди входила в гараж, и обрадовался, что сегодня она с пустыми руками. В последнее время у нее появилась привычка приносить с собой произведения своего кулинарного искусства. Правда, они становились все лучше, но все же осторожность не мешала.
