— Пойдем за ней, — сказал Сиавуш, — и если что-нибудь выйдет, сегодня туда не отправимся.
Мохаммед-Таги, хотя в душе был зол, не сказал ничего. Сиавуш пошел за женщиной. Не доходя до Хиабана Истахр, он начал уже заигрывать с ней, как женщина вдруг сказала:
— Ты что? Хочешь заплатить судье пять туманов и два крана штрафа?
И Сиавуш отстал к великому удовольствию Мохаммед-Таги.
Они повернули на Хиабан Истахр и, пройдя ряд больших улиц и миновав дом г. Ф... эс-сальтанэ, направились на восток.
* * *
В эту минуту от забора дома по направлению к Хиабану шел Ферох.
Мысли его были в смятении, сердце билось так, что он едва мог идти. Он был до того погружен в свои мысли, что если бы кто-нибудь столкнулся с ним в эту минуту, юноша бы не почувствовал. Прошло с четверть часа, прежде чем он немного оправился. Теперь он говорил себе:
«Зачем это? Разве можно так волноваться? Нужно быть твердым и мужественным. Мэин все равно будет моей... Вот только, что они там на ухо друг другу говорили? Впрочем, она обещала узнать это».
Понемногу успокоившись, он отошел наконец от садовой стены и, погруженный в свои мысли, зашагал домой. И вдруг он увидел впереди себя двух человек, которые тихонько шли в том же направлении, что и он, к северо-восточной части города.
Часы в английской миссии пробили девять. Хиабан Надери был пустынен, прохожих не было никого. Не удивляйтесь, что в столь ранний час на улицах Тегерана стоит такая тишина: персы — за исключением месяца Рамазана — не любят засиживаться и не спать по ночам. Разве что какая-нибудь кучка молодежи задержится до этого времени на улице, женатые же люди, как только зайдет солнце, расходятся по домам, чтобы лечь вместе с женой. О, бедные жены, лишенные всех радостей мира и призванные лишь к тому, чтобы обращать ночь в день в объятиях грубых и развратных мужей, — печально длится ваша полная несчастий жизнь!
Вдруг один из этих двух человек — тот, что шел несколько впереди, — сказал:
Вот что! Надо посмотреть, что это еще за господин в такое время разгуливает... Должно быть, туда же идет, куда и мы.
Второй, удерживая его, произнес:
— Ну, что вам, барин, за дело до других?
Сиавуш засмеялся.
— Ничего, Мохаммед-Таги! Я все-таки посмотрю.
И он остановился. Когда Ферох подошел ближе и находился от него в пяти шагах, он вдруг повернулся к нему и спросил:
— А ну-ка, сударь, скажите, пожалуйста, что вам в этот час здесь нужно и куда это вы изволите идти?
Ферох поднял голову. Удивленный до крайности, он смотрел на Сиавуша, точно встретился с сумасшедшим. Потом сказал:
