— Слесарная мастерская при литейной, где работал Ашир, считалась на заводе тихим уголком — не то что огромный механический цех, или кузнечный, или отдел главного механика. Ее выстроили только в этом году, раньше каркасники работали вместе с модельщиками в одном помещении, разделенном тонкой переборкой.
Возле новой слесарной, как раз против входа, совсем еще недавно высилась куча битого кирпича и мусора, оставшаяся после строителей. В обход ее вдоль забора вскоре проделали тропку и перестали как-то эту кучу замечать.
Коноплев дошел до угла, повернул к забору, сделал несколько шагов и остановился. Злополучной кучи не было, к мастерской вела вымощенная кирпичом дорожка. Возле стены стояла негодная опока, приспособленная под мусорный ящик.
— Вот как! — невольно вырвалось у него.
Увидев Коноплева через открытую дверь, Ашир подумал, что комсорг пришел именно к нему, и не ошибся в своих предположениях.
С комсоргом завода Николаем Коноплевым Ашир уже не раз встречался и успел хорошо с ним познакомиться. Первый раз это было, когда он устраивался в общежитие. Коноплев приходил туда навестить больного рабочего и помог Аширу быстрее договориться с комендантом насчет постельных принадлежностей.
А потом, когда Ашир становился на комсомольский учет, Коноплев для чего-то спросил, где он научился так хорошо говорить по-русски. Ашира сначала смутил такой неожиданный вопрос, но потом он рассказал, что в колхозе дружил с сыном русского врача, что и в семилетке и в училище старательно изучал русский язык, читал русские КНИГИ.
Коноплев расспросил о прочитанных книгах и посоветовал, что еще прочесть. В стахановской школе, которую посещал Ашир, Коноплев — лучший фрезеровщик завода — читал лекции для молодых рабочих, хотя и сам был не намного старше их. Ашир знал, что он заочно учится в Ташкентском индустриальном институте.
О комсорге у Ашира сложилось твердое мнение: простой и знающий парень, с таким всегда можно обо всем поговорить и посоветоваться. Всегда… но только бы не сегодня!
«Наверно, уэнал, что я брак выдал, и пришел пробрать как следует», — подумал Ашир, здороваясь с Коноплевым.
Николай осмотрел помещение и заметил:
— Чисто у вас стало, не узнать мастерскую…
Ашир обрадовался, что речь пошла не о забракованном каркасе.
— Разве это чисто, — опередил он Зубенко, который, указывая пальцем на Ашира, хотел что-то ответить комсоргу. — Вот у нас в мастерской настоящая чистота была! — Он сделал остановку, мысленно проверил, не ошибся ли в словах, и добавил: — Пылинки нигде не было.
