И вот когда я ушел в другую смену, Иван заволновался: как же ему теперь ковши писать будут? Знает ли новый мастер, сколько надо писать?
— Сколько сделаешь, столько и запишу, — важно сказал Матюшенко. — Я человек справедливый.
Тогда Иван ему тихо объяснил, что надо писать больше, все так делают, а если Матюшенко делать не будет, получится черт знает что, несправедливость.
Матюшенко все быстро усек — двадцать лет работал в цехе, — сказал:
— Ну, все понятно. Договоримся.
— Не договоримся, а — пять ковшей сверху. Понял? Я твердо знать должен.
— Сказал — договоримся, значит, договоримся. А сколько, пять или не пять — посмотрю на твое поведение.
И никуда бы Матюшенко не делся, писал бы Ивану аккуратно эти пять ковшей (через-год набивщикам повысили-таки расценку), но, видно, кто-то его за язык дергал. Чуть погодя сказал Ивану:
— А собственно, почему это я тебе доплачивать должен? Что ты, лучше других?
— Так всем набивщикам доплачивают.
— Ну и неправильно делают. Налицо факт нарушения государственной дисциплины. Себестоимость же растет, понимать нужно.
Для Ивана это была сложная материя, и он ничего не сказал Матюшенке, продолжал себе тюкать трамбовкой, заканчивая второй за смену ковш. А Матюшенко, покуривая и оглядывая спокойно фронт работ — все у него первые дни шло нормально, — просвещал набивщика дальше:
— Ты сам посуди, Иван: если я тебе каждый месяц буду набавлять два червонца, то что же это получится — ты будешь получать денег больше любого заливщика.
— Ну да, больше! Вам премии платят, а мне нет. А что я, меньше вас работаю?
— А то больше?
— Если не больше, давай тогда поменяемся. Я заливать пойду, а ты ковши делай. Пойдешь? А я с удовольствием!
Матюшенко снисходительно кивнул:
— А как же — так я и разогнался. Дураков, Ваня, ищи в другом месте.
— Тогда и не говори, что вы больше меня работаете!
— Да разве ж в этом дело?
— А в чем?
— Дурень ты. Чтобы на заливке работать, кое-что в голове иметь нужно. И в технологии металлов понимать.
— Ты понимаешь?
— Я понимаю. Ты думаешь, меня поставили мастером за красивые глаза? Ты вот сколько кончил классов?
— Сколько надо, столько и кончил.
— А точнее?
— Ну, шесть.
— Вот видишь — шесть.
— А у тебя больше?
— У меня больше. Это во-первых. А во-вторых, ты ж, наверно, до сих пор в церкву ходишь....
— В церкву?! Ха! Да я в церкви в последний раз пацаном был!
— Так баба твоя ходит.
— При чем тут баба?
— При том.
— Ты моей бабы не касайся, за своей смотри.
— Моя в церкву не ходит, а твоя ходит.
