— Да уж, такую яму нарыла — я бы сам и не вылез, — посетовал Деснин.
— Ну так она с лестницей ходит. А я, как услышал, что кто-то возится, так и подумал: Авдотья совсем трюхнулась, по ночам копать стала.
— А чего ж ты на нее со стволом?
— Да не на нее. Я ж тебе говорил, что странные вещи на кладбище происходят. Я с чего и пью, потому что боюсь.
Скипидарыч налил себе еще, выпил и продолжал:
— Может, конечно, и хулиганы — молодежь вон каждые выходные с дискотеки городской пьяная в стельку возвращается. Может цветметчики вандалят, а может чего и похуже. А только стал я замечать, что некоторые могилы разрыты, правда, сверху дерном выложены. А все равно заметно. У одной такой я нашел вот это, — в трясущейся руке Скипидарыча появилась небольшая звезда.
— И что это?
— Пентаграмма — знак дьявола, — сказал Скипидарыч, подозрительно озираясь по сторонам.
— Ты в запое-то давно? — усмехнулся Деснин. — Какой дьявол, ты чего несешь?
— Смейся, смейся. А я знаю, чего говорю. Глянь-ка сюда, — Скипидарыч отодвинул занавеску на окне. Деснин выглянул на улицу. В свете луны были едва различимы очертания домов, над которыми возвышалась церковь.
— Ну и что? — спросил он, не приметив ничего особенного.
— Ничего не замечаешь?
— Да нет.
Тогда Скипидарыч сам выглянул в окно и, очевидно также ничего не приметив, сказал:
— Странно… Надо подождать немного.
— Чего ждать-то?
— Увидишь. А пока давай-ка ещё по одной.
— Знаешь, — говорил Скипидарыч, занюхивая водку рукавом, — церковью сейчас столько всякой нечисти пользуется, как с одной стороны, так и с другой. И всех принимают, обслуживают. Стоят вон на Пасху по ящику правители наши, подсвечники, едрень фень, да на камеру крестятся, иуды. И как это только Бог терпит? А может и не терпит? — Скипидарыч заговорщицки прищурился. — Может церковь-то сейчас и не дом божий? Может, в ней сейчас дьявол поселился?
Последние слова несколько протрезвили Деснина:
— Ты думай, чего болтаешь-то. Вроде и выпил немного — а уже чего плетёшь.
Скипидарыч налил себе ещё и выпил. Сидели, курили молча.
— Чужое мне все здесь, да и сам я чужой, — наконец вздохнул Деснин, — Вот не стало Никодима, и я как слепой котенок тыкаюсь во все стороны, ищу…
— Значит, не удалось пожить по-божески, как хотел? — перебил его Скипидарыч. — Два месяца не было и что-то стряслось у тебя, иначе бы не вернулся.
— Стряслось, — согласился Деснин и вкратце рассказал историю с Телепузиком.
Скипидарыч смотрел на Деснина с явным восхищением.
