– Помнишь, во время матча по поло… Твои отпечатки остались на бокале из-под шампанского.
Она не сразу сообразила, чем ей это грозит.
– Так, значит, это ты… это ты…
Джордан кивнул:
– Я взял твой бокал. В базе Скотленд-Ярда твоих отпечатков не оказалось. И я попросил Ричарда связаться с американцами. У них имеется на тебя досье.
Клеа вскочила и попятилась:
– Я тебе доверяла!
– Я не собирался причинить тебе боль.
– Как же… Ты просто нанес мне удар в спину!
– Я понял, что ты не до конца откровенна со мной. Как же еще я мог выяснить правду? Я должен был знать.
– Зачем? Тебе-то какая разница?! – воскликнула она.
– Я хотел тебе верить. Хотел быть абсолютно в тебе уверен!
– Значит, ты решил доказать, что я мошенница.
– Разве я что-нибудь доказал?
Клеа покачала головой и рассмеялась.
– Кем еще, кроме мошенницы, я могу быть? Ты ведь заранее готовился к чему-то такому, признайся!
– Не знаю, к чему я готовился заранее.
– Неужели надеялся выяснить, что я… какая-нибудь принцесса инкогнито? Теперь ты знаешь правду. Я не принцесса, а лягушка. Представляю, как ты разочарован! Я и сама очень злюсь. Прошлое никак не оставляет меня в покое! Как бы я ни старалась, оно преследует меня повсюду, как мультяшное облачко, которое вьется над моей головой. – Она опустила голову и посмотрела на цветастый коврик. Некоторое время рассматривала узор на нем, а потом устало вздохнула. – Что ж, спасибо тебе за помощь. В отличие от всех остальных ты хотя бы вел себя со мной по-джентльменски. А все-таки жаль… Я надеялась… – Она покачала головой и повернулась к двери.
– Куда ты?
– До Лондона путь неблизкий. Мне пора выходить.
Миг – и он вскочил и в два прыжка оказался на пороге, загородив ей путь:
– Тебе нельзя идти!
– У меня впереди целая жизнь.
– Сколько она продлится? До следующей остановки поезда?
– Еще на одну пулю напрашиваешься?
Он схватил ее за руку и притянул к себе. Ударившись о его грудь, она почувствовала, как плавится под воздействием идущего от него жара.
– Не знаю, на что я напрашиваюсь, – пробормотал он, – но, кажется, уже напросился…
Поцелуй подействовал на обоих как удар тока. Едва их губы встретились, у Клеа закружилась голова. Он прижал ее к стене и жадно прильнул к ней. Его тело представляло собой теплый, дышащий барьер. Обоих так поглотил поцелуй, что они не слышали, как к их номеру кто-то приблизился.
Услышав стук в дверь, оба вздрогнули и оторвались друг от друга. Лица у них раскраснелись, волосы были взъерошены.
