— Простите, какой Габо? Я знаю Габо Аблиани. Он очень плохой человек, — удивился отец.
— Да, Габо Аблиани шпион и обманщик. Мы его поймали было недавно, но он ускользнул, собака. Старался нас даже подкупить, кошелек с деньгами сунул, а когда понял, что нас не купишь, прыгнул вот сюда.
Высокий показал рукой на высокий обрыв, под которым неумолчно шумел Ингур.
— Он, конечно, погиб? — воскликнул отец.
— Уай, боги мои! — всплеснула руками мать.
— Нет, видать, выжил, — развел руками Виктор. — И опять продолжает запугивать нами народ. Хотел по заданию князей нас поймать, выслужиться, а поймали его мы, да вот упустили... Ну, ладно, где кошелек? Отдадим Коции, ему деньги пригодятся.
— Что вы? За кого вы меня принимаете? Деньги не возьму ни за что, — упорно отказывался отец.
— Не отказывайся. Разве можно с семьей так переселяться? — Тут высокий подбросил в руках пухлый кошелек. — Деньги очень старые, не знаю, имеют ли они силу за горами. Но попробуй. Может, пригодятся.
Он сунул отцу кошелек и вместе со своим товарищем снова полез на скалы.
Когда мы были на значительном расстоянии от места встречи с неизвестными, отец начал о чем-то вполголоса говорить с матерью. Всего я услышать не мог, но одна фраза, сказанная довольно громко, долетела до меня:
— Они, наверное, борются за равенство, а я их принял за абрегов... Эх, темнота!
— Почему он сказал, что старые деньги плохие?
— Не знаю, — глухо отозвался отец.
Мы проходили Бальский перевал. Это была граница Вольной и княжеской Сванетии.
— Вот, Яро, посмотри, — подозвал меня отец. — С этого камня начинается княжеская Сванетия. Все наши предки боролись, чтобы дальше него князей не пустить. И не пустили! А князя Путу Дадешкелиани, который старался хитростью и обманом покорить вольных сванов, ушгульцы убили.
На повороте лежал большой камень, означающий границу. Он ничем не отличался от других камней.
— Коция, расскажи про Путу Дадешкелиани, — попросила мать. Видимо, ей хотелось отдохнуть и дать передышку нам, детям. Да и сама она, наверное, была не прочь послушать отца.
— Давай присядем, расскажу. Солнце уже на закате, а мы ни разу не отдыхали и не ели ничего.
У ближайшего родника устроили привал. Мать дала всем по лепешке и по куску мяса.
— Ну, слушайте, — начал отец. — Ты ведь, Яро, наверное, знаешь, как в песне поется: «Ушгульцы звери, ушгульцы чудовища! Почему вы убиваете старого Путу?»
— Знаю.
Мать тоже утвердительно кивнула головой.
— Ну вот, эта песня о Путе Дадешкелиани, — продолжал отец. — Давно это было. В 1547 году. Все свободные сваны знают тот год. Хитрый князь Пута Дадешкелиани вздумал обманом покорить вольных сванов. Но сваны раскусили его хитрость и решили отомстить за коварство. Они пригласили к себе в гости Путу. Князь долго не соглашался и пошел только на том условии, что ушгульцы оставят у него в доме двадцать заложников во главе с сыном ушгульского старшины. Угостили его на славу. Вино лилось рекой.
