Но приказ оставался приказом: окопы и овраг засыпать! Его и отправился выполнять, едва над Ходынским лагерем забрезжил рассвет, третий батальон 8-го гренадерского Московского полка.
Рядовой Зелинский сидел на склоне оврага - сидел на удивление прямо для той гримасы, которая сейчас искажала его лицо: сузившиеся глаза, закушенная губа, морщины на обритом сверху лбу.
- Что с вами? - спросил Беляков. Тут же он предупредительно опустил руку на плечо Зелинского: - Сидите.
- Наследство, верно - попытался улыбнуться Зелинский. - Папенька, знаете ли, тоже печенью недужен.
- Не понимаю, - сказал Беляков, - и как вас в армию могли забрать?
- Сам пошел - сказал Зелинский.
Беляков слышал эту удивительную историю: сын сенатора и князя, Зелинский добровольно вышел из университета и отправился в солдаты. И все же говорить с самим Зелинским ему еще не доводилось.
- Странно - сказал он.
- Что в этом странного? - вздохнул Зелинский и снова чуть улыбнулся: - Кажется, проходит... Ну да, проходит... Что же в этом странного? - повторил он, и, держась за стену сырого песка, встал. - Разве это странно - быть со своим народом?
Маска боли вдруг опять исказила его породистое лицо.
- Гречко! - крикнул Беляков.
- Слушаюсь, ваше благородие!
- Велите людям отдыхать. Десять минут.
- Шаб-а-аш! - нараспев выкрикнул Гречко.
- А вы, Зелинский, можете идти в лагерь. Скажите, что я вас отпустил. Обратитесь там к лекарю.
- Нет уж, извольте, подпоручик! - прошептал Зелинский, закусывая губу. - Я буду со своим народом.
- Заладил! - протянул вышедший из тумана капитан Львович. - Народ-то вас не сегодня-завтра на вилы поднимет. Разве что здесь спрячетесь. Что с ним, подпоручик?
- Живот... - пробормотал оторопевший Беляков. - Верно, господин Зелинский?
- Живо-от! - тонким голосом, по-бабьи закачав головой, протянул Львович. - Ах ты ж, незадача! Ну ладно, я понимаю, солдаты тут первый раз в жизни мясо едят. А вы-то, князь, с чего брюхом скорбите? А?!
- Мне непонятны ваши насмешки, господин капитан, - процедил Зелинский.
- Подпоручик, а вы видели, как этот княжич бревна носит? Нет? О, рекомендую! Нагляднейшее пособие для любой карьеры. Заберется в середку, и давай приседать, когда другие с краев надрываются. А потом и живот. Третью неделю в службе, и - на тебе!
- Господин капитан, дозвольте продолжить работу! - сузил глаза Зелинский.
- Не дозволяю! - отрезал Львович. - А приказываю! И на папашу не надейтесь, в случае чего! Тут вам не Vichy!
