— Вы понимаете, что можете стать соучастником преступления? — говорил Федоров, искренне веря в свои слова. — Вам это нужно? У вас безупречный послужной список.
— Наш разговор не имеет смысла. Надоело!
— Глупо. Это что, ложно понятое чувство товарищества? Или, может быть, совместные делишки?
— Господи, откуда ж вас таких тупых набирают? — вздохнул Серега.
Отвлекшись от «дела Чибиса», Виноградов зашел с другой стороны:
— На кого оформлена ваша автомашина?
— На меня, — Шилов кивнул на папочку Виноградова, открытую как раз на том месте, где была подшита распечатка из ГИБДД.
— Сколько она стоит?
— Я покупал за десять тысяч долларов США.
— А зарплату опера вы еще помните, Шилов?
— Послушайте, Виноградов, вам не надоело? Весь город знает, что я играю на бильярде. Я два раза срывал призовой фонд на чемпионатах Балтии. У меня родители десять лет живут за рубежом. Они каждый месяц высылают мне по тысяче долларов. Язык отсох объяснять уже!
— Не стыдно в вашем возрасте брать деньги у родителей?
— А не стыдно нашему государству платить такие гроши за нашу работу?
— Ну, я бы таких денег своему сыну не дал бы, — Виноградов перевернул несколько страниц, отыскивая в папке следующий эпизод, к которому можно было бы прицепиться.
— Не повезло ему с отцом…
Вторым Федоров пригласил Скрябина:
— Да он за день прогуливает столько, сколько ты за полгода зарабатываешь! Он не кабинет, а какой-то этнографический музей себе устроил, — Федоров обличающим жестом указал на стену позади стола Шилова, на которой висела пара деревянных масок из Африки.
— Обращайтесь ко мне, пожалуйста, на вы.
— Ты сядешь, а у тебя мать болеет. Кто за ней ухаживать будет?
— Вы пытаетесь меня запугивать. Я вынужден буду жаловаться. В прокуратуру.
Федоров вздохнул, откинулся на спинку стула, промокнул лицо белоснежным платком:
— Позовите следующего.
— Угу. — Скрябин посмотрел на дверь и крикнул таким голосом, как будто приглашал пациента из очереди на прием к врачу: — Следующий!
— Как часто вы встречались с Дробышевым по кличке Моцарт? — спросил Виноградов.
— По мере оперативной необходимости.
— Кого еще из представителей криминалитета знаете лично?
— Всех перечислять — на обед опоздаете.
При этом ответе Шилова Виноградов непроизвольно посмотрел на часы. Спохватившись, задал вопрос строгим тоном:
— Мотивы ваших контактов?
Шилов достал ксиву и, демонстрируя ее в раскрытом виде, пояснил:
— Видите, у меня в удостоверении написано: «Старший оперуполномоченный по особо важным делам». Мне кажется, это достаточное основание.
