— Одну минуту, пожалуйста.
— Томасси, как поживаешь? — раздался сочный мужской голос, и перед мысленным взором Томасси тут же возник низенький толстячок с румяными щечками и цепью для часов на темной жилетке.
— Ты меня помнишь?
— Ну конечно!
— Тут есть один учитель. Его зовут Теренс Джафет. Д-Ж-А-Ф-Е-Т. Сорок семь лет, преподает биологию. Я хочу знать, не пытался ли он устроиться на государственную службу.
— Я могу достать только ксерокопию.
— Меня это устроит. Во сколько мне обойдутся твои поиски?
— Если информация не засекречена, сто двадцать пять долларов.
Томасси присвистнул. Впрочем, он собирался свистнуть при любой цифре, названной Карджиллом.
— Ладно, сойдемся на сотне. Когда тебе это нужно?
— Чем скорее, тем лучше. Сколько я тебе буду должен, если ты ничего не найдешь?
— Ничего. Я тебе позвоню.
К полному удивлению Томасси, звонок раздался меньше чем через час.
— Тебе повезло. Я отправлю ксерокопию, как только получу твой чек.
Томасси рассмеялся.
— Ты не доверяешь кредиту?
— Доверяю, но предпочитаю сначала получить наличные. И так я потерял на тебе двадцать пять долларов.
— Какое учреждение?
— Государственный департамент. Ему отказали.
— Чудесно.
— Если тебе понадобится что-то еще, звони, не стесняйся.
* * *
— Если мы сможем доказать, что Томасси припугнул Гинслер и та отказалась давать показания… — начал Боб Ферлингер, но Кантор прервал его энергичным взмахом руки.
— Перестань, Боб. Представь себе, что ты доктор, к тебе приходит пациент и говорит, что у него кашель, болит грудь, поднялась температура, а его постоянный врач прописывает ему аспирин, который совершенно не помогает. Ты спрашиваешь: «Вас направляли на рентген?» Он отвечает, что нет. Ему делают снимок, и оказывается, что у него пневмония. Ты же не станешь рекомендовать пациенту подать судебный иск, чтобы первого доктора лишили диплома. Так может поступить только псих. Если Томасси запугал Гинслер, значит, он запугал Гинслер. Придется искать обходной путь. Как ты собирался доказать, что они знают друг друга?
— Мы пошлем ей повестку и под присягой спросим, каким образом Томасси заткнул ей рот.
— Она солжет.
— Под присягой?
— Томасси нашел, чем припугнуть се. И тут уж ничего не поделаешь.
— Мне это не нравится.
— Боб, судят-то не Томасси, а Урека. Давай-ка лучше подумаем, как добиться вынесения обвинительного приговора. Понятно?
Ферлингер неохотно кивнул.
— Ну и отлично. А теперь нам стоит встретиться с мистером Джафетом и пройтись по его завтрашним показаниям. Он ключевая фигура в этом процессе. Жюри пойдет за ним.
