Она оставила для него дымящийся кубок на столе и записку с напоминанием о том, что он должен выпить варево до заката, будто он нуждался в напоминаниях. Люпин какое-то время стоял и смотрел на кубок.
Он провел большую часть дня, проверяя защитные приспособления для Байликрофта и людей, живших в его стенах. Он с несколькими министерскими колдунами из Отдела по Защите от Темных Сил установили вокруг особняка тщательно разработанную систему заклинаний. Защитные поля, оповещающие заклинания, поля, гасящие действие проклятий, антиаппарационные заклятья… их было не так-то просто наложить, особенно учитывая высоту опор.
Люпину очень льстило то, что Гарри доверил ему защиту своего дома и друзей, и он был исполнен угрюмой решимости не подвести его.
Иногда ему было странно вспоминать дни не столь отдаленного прошлого, когда он был для Гарри профессором и учил его про боггартов, дементоров, гриндилоу и черт знает про что еще. Год, проведенный им в Хогвартсе, был словно в тумане. Он был ужасающим, но безмерно воздал должное. Несмотря на полосу неудач, в которую Люпин попал после ухода, он никогда не жалел о том времени. Оглядываясь назад, он мог сказать, что одной из самых лучших частей срока его пребывания в должности профессора было знакомство с юным Гарри. В то время он еще был так неуверен в себе, но Люпин взглянул в его глаза, и увидел, что внутри прячется могущественный волшебник, просто ждущий, когда Гарри достаточно возмужает, чтобы показаться. Он попытался помочь Гарри притронуться к потенциалу внутри него, и тешил себя мыслью, что хоть немного, да преуспел. Он был невероятно горд тем, каким волшебником и человеком стал Гарри, но не был уверен, насколько может приписать это своим усилиям, хоть Гарри всегда упоминал его в числе своих личных героев, наряду с Дамблдором и Сириусом.
Он помнил день три года назад, когда вновь встретил Гарри Поттера, причем, в довольно драматичных обстоятельствах. Он работал охотником на вампиров, но, куда бы ни кидался, его репутация опережала его… люди не хотели доверять оборотню бороться за них. Он бродил из города в город, не имея дома и все больше и больше теряя надежду. Временами ему приходилось совершать мелкие кражи, чтобы прокормиться… булка хлеба в обмен на несколько яблок с фермерской повозки. Эти бесчестные деяния давались ему с трудом, но угрызения нечистой совести отступали перед ссохнувшимся по еде желудком. Пик его падения настал в день, когда его арестовали за размещение рекламы своих услуг на тумбе на городской площади. Местный магистрат был холодным бесчувственным человеком… он изрек нечто пафосное насчет предложения услуг без лицензии и кинул его за решетку, не спросив даже имени. Когда Ремус услышал, как захлопнулась дверь, он понял, что падать дальше некуда. На следующий день магистрат вытащил его на городскую площадь и объявил собравшейся толпе, что этот оборотень хотел ловить их невинных детей, утаскивать в лес и есть. Напуганный и шокированный таким недалеким и прямо-таки стереотипным поведением, Люпин мог лишь наблюдать, как горожане, из-за слов грубого магистрата готовые его линчевать, пытаются добраться до него и, по всей вероятности, вздернуть на ближайшем дубе. Частично из-за полного ужаса, но по большей части из-за усталости и голода, он сразу упал в обморок… когда он плюхнулся в грязь, до него смутно доходило, что люди орут и тычут пальцами вверх, и что рядом с толпой в землю бьют молнии, разбрасывая его предполагаемых линчевателей по всем направлениям.
