Когда они с Гарри стали встречаться, они уже многие годы были друзьями. Они сошлись будто по обязательству — словно поняли, что рано или поздно у них должны завязаться романтические отношения, и что лучше с этим поскорее разобраться. К удивлению Гермионы они были вместе почти год... но, в самом деле, дружить у них лучше получалось, чем что-то там еще.
И вот она, облаченная в классный заказной костюм с короткой юбкой, в лакированных туфлях-лодочках, стояла перед ними и готовилась вправлять мозги.
— Что ты тут делаешь, Джинни? — спросил Гарри.
— Джордж послал мне сову. Поведал о вас двоих; написал, что боится, что вам, как он выразился, “что-нибудь в голову взбредет”, и что думает, что никто лучше меня дело не прояснит, — Гарри с Гермионой обменялись пристыженными взглядами. — Сядьте, оба, — они уселись рядышком на одном из кожаных диванов. — Теперь возьмитесь за руки, — оба непонимающе нахмурились. — Давайте, делайте, что сказала. Возьмитесь за руки! — Гарри пожал плечами и взял Гермиону за руку. А до Гермионы начало доходить, что задумала Джинни. Теперь, когда она сжимала его ладонь, воинственный дух поутих. — Хорошо. Так. О чем вы тут спорили?
— Ну, — протянула Гермиона. — Мы не хотим рассказывать о своих новых отношениях.
Джинни кивнула:
— И проблема в том, что вы оба гадаете, что за низкие мотивы движут другим, раз он хочет сохранить все в тайне, да? Так и думала, — она взглянула на Гарри. — Ладно, Гарри. А теперь расскажи, что ты чувствовал после ночных событий.
Гарри посмотрел на Гермиону, потом снова на Джинни:
— Я чувствовал... ну, я был очень счастлив, — он повернулся к Гермионе. — Я будто понял, что с рождения был только половиной. Почувствовал себя целым.
Гермиона улыбнулась.
— А ты, Гермиона?
Она на минутку задумалась.
— Это было как... завершение. Завершение чего-то, что было начато много лет назад. Будто... — она ощутила, как к горлу подступил комок, — будто меня выпустили из тюрьмы, а я и не понимала, что в ней сижу.
Гарри сжал ее руку.
— Так. Вы оба чувствуете себя виноватыми — думаете, что предаете Рона. Нет, не надо таких удивленных взглядов — у вас все на лбу написано. Если дело не уладить, оно будет мешать вам жить, — она подалась вперед и смерила их суровым взглядом. — К Рону вы за благословением сходить не сможете, но я ему сестра — так что сойдет. Знаете, что бы он сказал, если бы сейчас был здесь?
— Что? — поинтересовалась Гермиона.
— Он бы сказал — давно уже, блин, пора, — она тряхнула головой — точь-в-точь как Рон — просто жуть. — Он бы обнял вас, пожелал счастья и сказал, что уж начал задаваться вопросом, сколько еще вы будете ходить вокруг да около.
