Избранный перевел свой взгляд на друга. Рональд глубоко дышал, стараясь не смотреть на друзей. Он уставился в носки своих тапок и явно не спешил что-либо ответить. Но тут Джинни, явно вошедшая в роль успешной и опытной свахи, четко заявила: — Я, может быть, вам всем покажусь немного навязчивой, но что тянуть, или лукавить. Рон! Гермиона! Вы любите друг друга! Хватит оглядываться на Избранного! Любите друг друга. Уже можно…
Джинни и Гарри одновременно поднялись с дивана. — Нам, пожалуй, уже пора переодеться, а то купальники… ну, и следующий раз наденем гидрокостюмы, обещаем… — искренне засмеялся довольный Гарри. — Не задерживайтесь и не безобразничайте, долго. Спокойной ночи…
Они стали подниматься по винтовой лестнице. Сделав несколько шагов по ступенькам, Джинни и Гарри остановились, крепко и чувственно поцеловались, но, не удержавшись от искушения, всё-таки обернулись. И тогда они увидели, как Рон и Гермиона уже сидели рядом, очень близко, девушка положила свою голову на плечо друга, а он явно извиняясь, что-то ей очень тихо шептал.
Гарри улыбнулся, но тут он почувствовал, как Джинни решительно толкнула его к стене и резко распахнула на нём полы халата. Не успел он обрести опору, схватившись за стенку лестничного спирального пролёта, как плавки, которые он так никогда и не увидел, как они вообще выглядят, исчезли. Джиневра быстро встала на колени, обхватив его бедра руками, и решительно захватила своими пухлыми губами в плен его боевого товарища, который ничего не подозревая, на удивление тоже очень живо интересовался подробностями разговора Гермионы и Рона. Сама опасность создавшейся ситуации, а вдруг кто-то выйдет из спальни и увидит их, подстегивало, обостряло чувство, просто объединяло мощное чувство страшного и сладостного вожделения, и опасности. Пришлось терпеть, скрипя зубами, так как лишний шум любовной борьбы мог привлечь внимание уже целовавшихся на его глазах друзей, пока пиявка Джинни, которой очень явно нравилось это делать, не добьется результата. Оставалось, только отпустив одну руку от опоры гладить Джиневру по щечкам и шейке, теребить изящные ушки, перебирать её длинные рыжие волосы. Через минут пять, особо не затягивая процесс, они добились результата. Искусав свои губы в кровь, чтобы не зарычать или закричать от удовольствия, опустошенный Поттер слился в прощальном поцелуе с Уизли, получил лёгкий шлепок по голой заднице, и они на цыпочках тихо прошмыгнули в свои спальни.
