-- Я твой папаша! -- сказал он весело. -- Что, не узнаешь?
-- Он хвост просит, -- засмеялся я.
-- Хвост у него новый отрастет... А этот я хранить буду! -- Он взял у меня хвост и сунул себе за пазуху. -- А ремень -- твой, -- сказал он жеребенку, -- носи его...
Жеребенок нехотя пошел от нас с Генкиным ремнем на шее, а Генка повалился на траву и сказал:
-- Все одно что девчонку милую поцеловал!
-- Скучно ему без человека, -- сказал я.
-- Колька! -- загорелся он. -- У тебя деньги есть?
-- А что?
-- Отдай их мне!
-- Вон какой! -- усмехнулся я. -- Мало тебе своих...
-- Колька! -- молил он. -- Я хочу жеребенка купить!
Я понял, что Генка шутит, и решил поддержать разговор.
-- Ты лучше большого коня купи, -- посоветовал я.
-- Что мне, белье на него вешать? -- ответил Генка. -- Мне жеребенка надо, оброть с кистями, с бляхами... девчонку милую -- чтоб у нее никого, кроме меня, не было, и жеребенка... чтоб катал ее, когда вырастет...
-- Все одно с моря не уйдем, -- сказал я и отвернулся от него. -Захватило оно нас, все одно...
-- Ты-то уйдешь... -- Он встал и, придерживая штаны, пошел к лодке. Я поплелся за ним.
Теперь он сидел на веслах, и я видел его лицо -- грубое и красивое, с длинным ртом и невыспавшимися глазами, и желто горели гильзы у него на поясе, и все кругом было оранжево-желтым от солнца, и я подумал о желтом жеребенке, а потом я перестал о нем думать.
НЕКРЕЩЕНЫЙ
Погрузку окончили. Команда отправилась отдыхать, а на палубе осталось двое вахтенных: грузовой помощник и плотник. Штурман сидел на трюме, проглядывая накладные, -- на руки ему из распахнутого ватника свешивался намокший галстук с пальмами. Плотник стоял рядом с топором в руке. Плотник был немолодой, усатый, маленького роста.
-- Отпусти, Степаныч, -- говорил он помощнику. -- Ведь и так чего делаем: лошадей морем возим, тюленя стреляем, а тут еще человека от земли можем отлучить... Грех возьмешь на душу, если не отпустишь, потому что должен человек земное крещение принять...
-- Разве ты в бога веришь?
-- В бога не в бога, а верую в высшее напряжение человеческих сил... Если в такой момент сердце говорит: иди, значит, так оно и надо делать...
-- Да разве кто был бы против, если б тебе такое раньше пришло в голову! -- ответил штурман, досадливо отмахнувшись. -- А то ведь с часу на час может отойти... К тому же боюсь я возле этих проклятых лошадей: если спудятся под грозой, чего я один сделаю? А тебя они уважают...
