Ты прав.
Ну, прошептал Хадж Гарун, и с чего же мне начать?
Ты начни сначала. Прямо отсюда, от купели, где ты ее встретил.
Хорошо, гордо сказал Хадж Гарун. Ты не забудешь, что в те времена я был другим человеком?
Не забуду.
Не то что сейчас? Сильным и энергичным, юным? В расцвете своей сексуальной мощи?
В самом расцвете, а как же еще.
Ну что ж, я встретил эту персидскую царевну, и она была так прекрасна, что я немедленно в нее влюбился. Я сказал ей об этом, и она разделяла мои чувства. Но вначале, сказала она мне, она должна убедиться, что я действительно смогу ее удовлетворить. Конечно, у меня уже была отличная репутация соблазнителя, но она все равно хотела убедиться, тем более что она все-таки была персидская царевна, а я — простой юноша из покоренного Иерусалима.
Само собой. А как же иначе. Что было дальше?
Она сказала, что я должен пройти три испытания. И для начала в следующее полнолуние прийти к ней во дворец и лишить девственности восемьдесят невинных дев из ее приближенных, не кончив ни разу.
Охрани нас святые. Ты в те дни действительно был на коне.
И это было только первое задание из трех. Ты следишь, О'Маккарти?
В том или ином облике, и некоторые из них столь же неслыханны, как сексуальные приключения твоей молодости.[34] Продолжай, пожалуйста. Как же ты совершил это героическое деяние?
Как положено. Наевшись чеснока, в кожаном браслете, сгорая от любви к царевне, я сделал все, что от меня требовалось.
Это правый причиндал осла сработал, я это прямо-таки воочию вижу.
Вот именно. И на следующее утро царевна назначила мне новое испытание. Я должен был целый месяц стоять совершенно обнаженным во дворце, в полной боевой готовности, а придворным дамам было спущено распоряжение посещать меня в той степени обнаженности, которую они сочтут уместной, и ласкать меня, как захотят и сколько их душе угодно, а я все это время не должен был ни кончить, ни обвиснуть. Это испытание, О'Гара, должно было начаться в следующее полнолуние.
И здесь без луны не обошлось. И что потом?
Пришло полнолуние, и я занял свой пост. Это была адова мука, но так велика была моя любовь к царевне, что я выдержал. Наконец месяц закончился, и я видел, что царевна смягчается.
Я бы тоже увидел.
В ее взгляде даже появилось некое благоговение.
Неудивительно. А третье и последнее испытание?
Она скрывала от меня, что это будет. Возвращайся в следующее полнолуние, сказала она мне, для деяния, которое займет сорок дней.
