Минут пять рыбка Машу забавляла, а потом всякий интерес начисто иссяк. Да и что там смотреть — плавает и плавает, вертится и вертится, как спица в колесе. Но у папы прибавилось забот. Он дважды в день меняет в банке воду и — будучи человеком необразованным, не имея понятия, что такое рыба и какими запросами она живет, — тем не менее кормит эту рыбку, полагаясь на интуицию и собственный вкус: дает своей воспитаннице белый хлеб, сахар, минную и гречневую крупу. Кажется, ест, вы знаете! А двух мух, которых папа подкинул рыбешке, она пальцем не тронула. И мухи были извлечены из воды.
Между прочим, услышав из разговора взрослых, что рыбы питаются мухами, Машка во время прогулки стала приставать ко мне:
— Папа, пойдем в магазин. Купим для рыбки мук!
. . . . .
Вечером вчера каталась (и уже неплохо) на велосипеде, играла, подметала в папиной комнате пол.
А утром сегодня поссорились.
Когда я вышел из своей комнаты, Машка уже сидела за столом, завтракала. Рядом стояли мама и тетя Минзамал. Папа сказал всем:
— Здравствуйте!
Взрослые ответили, а Маша — как это довольно часто с ней бывает — стала глупо и растерянно улыбаться, качать ногой, крутить глазами.
Я сел и стал завтракать. Я знал, что настроение испорчено не только у меня, но и у Машки.
Позже слышал, как она ходила в сенях у дверей моей комнаты. Слышал, как громко вздыхала. Наконец решилась:
— Можна?
— Кто там?
— Папа, прости!
— Что?!
— Папа, прости!
— Ах, вот как? Думаешь, это каждый день так будет? Сначала набезобразничаешь, а потом «прости»?!
И вдруг нагнулся, подставил губы:
— Ну, здравствуй!
Она (шепотом). Здравствуй.
И помчалась к матери. Слышу радостный, почти ликующий вопль:
— Я сказала!.. Я сказала папе «пьёсти». Мама, я сказала папе «пьёсти»!..
Это я слышал. Но не слышал, как она сказала матери на ухо:
— Папочка меня полуцевал (то есть поцеловал).
. . . . .
— Машенька, поспи еще! Нельзя так. Ты же спала всего пять минут.
— Нет. Я три года спала.
. . . . .
Утром папа обнаружил, что рыбка, которая три дня жила у нас на веранде в полулитровой консервной банке, уснула. Вчера вечером я забыл переменить воду.
Потихоньку от Маши выбросил рыбку, убрал банку. Но Маша, как и следовало ожидать, о рыбке не вспомнила.
12.8.59.
Вечером была у меня. Я читал газету. В газете — карикатура на Аденауэра: длиннющий нос, оскаленная пасть, с носа свисают ледяные сосульки.
— Это кто?
— Это дядя. Его зовут Аденауэр.
— А это что? Рыбки?
В руках у дяди, увы, не рыбки, а черные атомные бомбы. И на животе у дяди написано: «Холодная война».
