Однажды летом девяносто четвертого года фатер приготовил на ужин йештедские драконы, то есть не что иное, как фаршированные свиные котлеты, запеченные с сыром, однако в любом случае это тебе не хухры-мухры, а работа трудоемкая. Особенно фарш. «Фу-ты ну-ты, что творится?» — говорю я про себя. Когда же фатер вытащил еще ботлу итальянского сухого вина, тут уж я смекнул, что у него для меня припасен какой-то симпатичный сюрприз. Я, в натуре, чуял какой, но и ухом не повел, делая вид, что рубать на ужин йештедские драконы и к тому же хлестать итальянское вино — в нашем доме вещь нормальная.
— Недурственно, папуля, — тем не менее похвалил я его, когда мы все начисто подмели.
Я даже сполоснул посуду, чтобы лишних разговоров не было, что, дескать, от меня никакого проку, и залез под стол. Практически я и не написал ничего, так как все время ждал, когда же наконец фатер типа расколется.
Вот он уже откашлялся, но опять ни гугу.
— Ты что-то сказал? — прорвало меня.
Он опять кашлянул.
— Я хотел завтра кой-кого представить тебе, — выскакивает из него наконец. — Одну женщину.
— А почему бы нет? — говорю. — Хоть двух.
— Мы встречаемся.
Лица его я не видел, но, судя по тому, что он делал под столом со своими руками, он здорово мандражировал.
— Но если ты против, чтобы она сюда ходила, я настаивать не буду…
— Нормально, приводи свою кралю, — говорю я великодушно. — С удовольствием погляжу на нее.
— Hi, — говорит мне на другой день Синди. — Я Синди!
Ей лет тридцать пять, малость задастая, но в целом кадра ничего себе.
Иногда и фатер умеет удивить.
— Синди? — говорю. — Это ваша кликуха или имя?
— Синди — мое имя. Если хочешь, можешь говорить мне ты. Что такое кликуха?
— Примерно то же, что имя, — объясняю.
— Имя для какой-нибудь девушки?
— Нет, но это не важно. Ты, видать, не здешняя, правда, Синди?
— Правда. Я из Цинциннати, Огайо.
— Клево, — говорю я и киваю на фатера. — И ты летела в такую даль, чтобы захомутать его?
